"Кто же у нас сейчас на Мальдивах?" — спросила себя Клара, отметив, что ее сердце вернулось в нормальный ритм, а ослабевшие ноги вновь приобрели стабильность.
Она пошла обратно к дому, пробежав глазами открытку.
Агнета. Она помнила Агнету. Много лет назад они работали вместе. Милая, белокурая, очень естественно себя ведущая шведка, Агнета вышла замуж за очень состоятельного мужчину — он был членом правления крупной цепи универмагов, если Клара не ошибалась, — так что путешествия в дальние страны, видимо, не были для нее редкостью. Она, конечно же, жила в шикарном районе Мюнхена Грюнвальд и, видимо, постоянно летала по всему свету.
"Здесь великолепно, — писала Агнета, — бесконечное солнце, темно-синее море, темно-синее небо, светлый, теплый песок… Я сейчас учусь дайвингу! При этом у меня такое ощущение, словно я могу от всего скрыться. Я была на грани нервного срыва, пережила в последнее время неприятные события. Расскажу тебе, когда вернусь, — хотела бы знать, что ты думаешь по этому поводу. А до тех пор — всего доброго. Агнета".
Сердцебиение опять усилилось. Клара остановилась.
Что она имела в виду?
Они не виделись уже примерно три года. Кроме того, никогда и не были близкими подругами. Просто коллегами, которые нашли общий язык и симпатизировали друг другу, не более того. Помимо служебных вопросов, никогда ничего не обсуждали и редко говорили о личном. Клара была на свадьбе Агнеты с тем богатым типом и в порядке ответного жеста пригласила ее полгода спустя на свою свадьбу с Бертом. Да, и еще она посылала Агнете в прошлом году сообщение о рождении Мари, поэтому бывшая коллега и знала ее адрес. Но еще никогда она не присылала Кларе открытки с видом места своего отдыха, не говоря уже о том, чтобы делиться с ней проблемами, по поводу которых хотела бы услышать ее мнение.
Все это не увязывалось одно с другим. У Агнеты был свой круг друзей, у Клары — свой. Тогда почему?..
Если только…
Вейлер вновь посмотрела на открытку, которая слегка дрожала в ее руках. Агнета писала не просто о какой-то проблеме, а о "неприятных событиях в последнее время". И о том, что у нее "совсем расшатались нервы".
Все было точно так же, как Клара сказала бы о себе самой. Неприятные события у нее были, да еще какие! Право, у женщины, которая подходит к почтовому ящику с подкосившимися ногами и открывает его трясущимися руками, которая вечерами не может заснуть, а ночью подскакивает от малейшего шороха, явно "совсем расшатаны нервы".
Не иначе, Агнета получила такие же письма, и она обратилась к своей бывшей коллеге, потому что эти письма были как-то связаны с их былой совместной работой. Потому что для нее не было никакого смысла обращаться по этому поводу к своей подруге или приятельнице. Это должен был быть кто-то из тех времен, когда обе они работали в учреждении, помогающем детям и подросткам…
Клара вернулась в дом и тщательно закрыла за собой входную дверь. Стоял жаркий день, и в обычное время все двери были бы открыты настежь, чтобы впустить в комнаты тепло и аромат разгара лета. Но с тех пор, как Вейлер начала получать эти письма, она едва решалась оставить приоткрытым хотя бы одно-единственное окно. Страх глубоко проник в ее жизнь, заполнил ее всю и вовсе не желал покидать ее. Все изменилось. И именно сейчас. Именно. С тех пор, как в сентябре прошлого года родилась Мари, Клара день и ночь только и думала о том, как же все прекрасно и счастливо сложилось в ее жизни, какой совершенной она стала. Не то чтобы раньше Клара постоянно носила траур; она и профессию свою любила. Во всяком случае, поначалу. Позже… эта работа стала действовать ей на нервы, и Вейлер словно чувствовала, что, в принципе, она была слишком эмоциональной для того, чтобы на протяжении долгого времени сталкиваться с жестким, часто слишком жестоким миром тех, кто жил на теневой стороне общества, не имея жизненных благ, и компенсировал свое разочарование в своем существовании злостью и насилием. Много лет все шло благополучно, но затем Клара распрощалась со своей работой и была рада этому. Она любила Берта и уверилась, что навсегда останется с ним. Он не был богатым, и они, вероятно, никогда не полетят на Мальдивы, как Агнета, но у них были, как говорится, свои средства к существованию; к тому же Берт унаследовал от своих родителей маленький домик на окраине Мюнхена, расположенный уже практически в сельской местности. Мари вырастет на природе, сможет играть в саду, а также среди лужаек и лесных зарослей, которые начинались сразу же за садовой изгородью. Так же, как и ее сестрички и братишки. Клара хотела еще больше детей, но ей шел уже сорок первый год, и кто знает, улыбнется ли ей счастье еще раз? Но, по крайней мере, у нее есть Мари. В своей роли матери она расцвела. И ничего, совершенно ничего не хотела бы менять в своей жизни.