— Двенадцать ярдов. Готова?
Оба приняли стойку на краю реки.
— Готова!
Две фигурки одновременно кинулись в воду. Птицы с криком поднялись с воды и устремились в небо, когда Джерри и Дэвид наперегонки ринулись на другой берег.
За ужином Саймон так сиял чистыми лицом и волосами и был так непривычно вежлив, что у Джерри зародились самые нехорошие предчувствия. Но он вел себя по-ангельски весь ужин.
Позже, когда Джим с Дэвидом ушли из дому вниз, в лавку, в свои комнаты, Джерри обошла веранду и зашла за угол дома, где находились вещи Саймона… так, пара смен белья и причиндалы для верховой езды… все умещалось в коробке, которая стояла под кроватью. Сам Саймон сидел на кровати, стаскивая ботинки.
— Уже ложишься спать, Саймон? Так рано? — удивилась Джерри. — Сегодня же субботний вечер:
— Да, но мне надо сейчас спать как можно больше, чтобы набраться сил за следующие тридцать шесть часов. В понедельник меня ждут великие дела.
— Ах вот оно что! — удивилась Джерри. — И что же ты собираешь делать в понедельник, интересно?
— Я буду ловить лассо дикого быка, — произнес он таким тоном, словно речь шла о чем-то обыденном, даже заурядном. Но Джерри-то знала, что это было воплощением всех его мальчишеских грез, пределом мечтаний, вершиной успеха. Втайне она надеялась, что Джим уже забыл о своем обещании или передумал и удачная сделка со Слейтером отбила у него охоту ловить диких быков.
— Послушай, Саймон… — начала она.
— Ах, вы, девчонки, всегда так из-за всего переживаете, — сказал Саймон скучающим голосом. — Боитесь всего, суетитесь по пустякам. Это ведь сущая ерунда — поймать быка лассо, Джерри. Я сотни раз видел, как дядя это делает.
Джерри закусила губу.
— Ну хорошо, Саймон, — сказала она наконец, — наверное, вам, мужчинам, видней — вы лучше разбираетесь в таких вещах. А пока — спокойной ночи… и смотри не лови никого во сне, договорились?
— Спокойной ночи, Джерри.
На следующий день было воскресенье. Обе девушки с утра не видели ни Дэвида, ни Джима. Саймон сказал, что они вместе ускакали к зарослям кустарника.
— Но они сегодня должны отдыхать, — удивилась Джерри.
— Да они и не устанут, — возразил Саймон. — Они только поехали посмотреть, где есть следы скота и протоптанные дорожки в кустарниках. Чтобы дядя Джим знал, где завтра за ними охотиться. Нам надо быть там завтра до восхода солнца. В это время скот как раз выходит из кустов на пастбище, пастись. А когда солнце взойдет, они снова попрячутся в кустарнике.
— Да, я знаю, — серьезно сказала Джерри.
— А ты поедешь, Джерри?
— Не знаю, Саймон. Я как-то… еще не решила.
Саймон посмотрел в лицо Джерри без улыбки.
— Я хочу, чтобы ты тоже поехала, Джерри, — произнес он. — Я хочу, чтобы ты видела, как я поймаю первого в жизни быка.
Джерри пытливо посмотрела в лицо мальчика. Она боялась показать ему, как за него боится. Но если Саймон решился на это предприятие, то он должен идти со спокойным сердцем, ни в чем не сомневаясь. Она ни в коем случае не должна заразить его своими страхами.
— Хорошо, Саймон, — сказала она после долгой паузы. — Я тоже поеду.
Однако поехать с Саймоном на его первую охоту за дикими быками Джерри не удалось.
Она встала рано и подошла к конюшням одновременно с Саймоном. Джим Конрад был уже там.
— Извини, Джерри, — сказал он, — но ты не поедешь.
— Поеду, — возразила Джерри. — Я обещала Саймону. К тому же я пригожусь, когда… В общем, я еду.
— Нет, не в этот раз.
— Но я… А в чем дело, Джим?
— Это секрет наш с Саймоном. Ты не поедешь, Джерри.
— А вдруг что-нибудь случится?
— Тогда я сам о нем позабочусь.
Единственным освещением в конюшне был аварийный фонарь, висевший под потолком. Однако Джерри и в полутьме увидела, как Джим упрямо выпятил подбородок. Это означало, что он не потерпит никаких возражений. Глаза его были залиты темнотой. Джерри поняла, что Джим не возьмет ее с собой.
В тот вечер Саймон первым вернулся домой. Джим Конрад задержался в стойлах — он, видимо, не собирался заходить перед ужином в кабинет, как обычно делал.
Джерри старалась весь день найти себе какое-нибудь дело. Ни разу после того, как она вернулась на ранчо из школы, у нее не было времени заняться домашними делами, которых уже накопилось немало. Красивая, но потускневшая мебель красного дерева нуждалась в полировке. Надо было снять занавески и постирать, а кое-где и заштопать. Лулу прекрасно управлялась с бумагами и руководила на кухне, но ее мало волновали грязные занавески и скатерти, пыльные ковры и заляпанные диванные подушки.