— Ты ведь у нас парень толковый, Джим, — сказал он в шутку, — но все же признайся, что с погодой тебе в этот раз повезло. Когда ты только сюда поехал управляющим, мы спорили… — И тут он осекся.
Взгляд Джерри замер, намертво прикованный к Джиму.
Она не ослышалась?
Неимоверным усилием воли она оторвала взгляд от лица Джима. Всем телом подавшись вперед, она смотрела на инспектора, который так же во все глаза смотрел на Джима.
— Прости, старина, — огорченно извинился он. — Я так и знал, что рано или поздно проболтаюсь. Не надо было вина подавать за ужином.
— Я… я прошу прощения, — заикаясь, пробормотала Джерри. — Что вы сказали?
Мистер Эверард сразу оживился, очевидно решив, что Джерри толком не расслышала его слов. Он решил исправить свою оплошность.
— Да я вот тут о погоде говорил. Управляющий, говорю я, на «Рулу», мой знакомый, — так вот он говорит, что здесь такой отличной погоды давно не было. А где Джим Конрад ни появится — везде приносит с собой удачу, как будто водит ее на веревочке. Такие обильные дожди и такой мягкий переход к засушливому сезону — просто редкость. В водоемах во второй раз за последнее время вода поднимается…
Он продолжал лихорадочно говорить дальше, и вскоре в беседу включился мистер Рейлтон.
Джерри переводила взгляд с одного лица на другое, потом посмотрела в конец стола, где сидел Джим Конрад. В улыбке Джима было что-то натужное и неискреннее, когда их глаза встретились. Джерри наконец оторвала от него взгляд, и тут же перед ней оказалось улыбающееся лицо Дэвида. Он приподнял одну бровь и подмигнул ей. Значит, Дэвид тоже все слышал.
Так это Джим!
Значит, Джим Конрад и есть тот управляющий, которого направил к ним банк. Это он должен был приехать с севера. Это ему она написала письмо и рассказала… про него же самого.
Как дальше проходил ужин, Джерри не помнила.
Все вышли на веранду пить кофе. Потом перешли к бренди — в любимых пузатых бокалах, принадлежавших отцу. Джерри была так погружена в свои мысли, что не обращала внимания, о чем говорил Джим Конрад. Однако чувствовалось, с каким пиететом и уважением к нему прислушивались все мужчины на веранде, включая и мистера Эверарда. Он действительно был легендарным человеком, известным по всему штату, как говорил ей Дэвид.
Теперь Джерри стало понятно и то, почему он не сообщал ей о состоянии дел на ранчо. Она слишком высокомерно вела себя с ним в тот первый день, когда он появился у них на ранчо. Она сама сказала тогда, что скоро к ним приедет новый управляющий, посланный банком. В ушах у нее звучал собственный голос: «Это друг нашей семьи… очень надежный человек, превосходный ковбой…»
И саркастический ответ Джима: «Да он просто воплощение всех добродетелей!»
«Ах, Джим! — стонало ее сердце. — О, Джим! Ну почему ты позволил мне сделать из себя такую дурочку?»
Он, по крайней мере, постарался, чтобы она не узнала о своей глупости.
А как же Лулу? Что за игру вела все это время Лулу?
Лулу откинулась назад в кресле и вполголоса переговаривалась о чем-то с Дэвидом. Капризы климата или сезонные цены на говядину ее совершенно не интересовали. Она обменивалась любезностями с Дэвидом и больше никого не замечала.
Теперь Джерри досталась роль хозяйки. Когда же она наконец сможет ускользнуть с веранды и уединиться у себя в комнате! Но мужчины все разговаривали, шутили и болтали, болтали без умолку, словно собирались проговорить всю ночь напролет!
Ей придется до конца выполнить роль гостеприимной хозяйки, как единственной представительницы семейства Мередит, попрощаться со всеми перед сном и каждому пожелать спокойной ночи. Значит, Дэвид и Лулу уйдут последними. Может быть, Джим уйдет даже раньше, чем последний гость.
А если нет? А что, если он дождется, пока она останется одна, чтобы объясниться с ней? Что ж, тогда она сама уйдет. Убежит! За много-много миль отсюда…
Как же она обманулась! Как будто этот человек с севера мог ехать к ним так долго! Пусть даже если бы все реки разлились! Джим Конрад приехал, несмотря ни на что. Он был здесь уже несколько месяцев назад. Впрочем, Джим Конрад — волшебник. И Дэвид так говорит. Кажется, все так про него думают.
Джим прошел большой путь, чтобы добраться до них, и появился здесь уже давно. И он тоже пришел с севера. Почему же она ни о чем не догадалась? В тот день, когда они впервые встретились у границы ранчо, Динни, его абориген, был явным свидетельством. Ведь Джонни сразу сказал, увидев Динни, что эти люди пришли издалека, с севера.