В этот момент они вошли в большой зал, и громкие крики заглушили ее дальнейшие слова.
– Потребуется что? – переспросил Дункан.
– Потом! – смущенно усмехнулась Бет. – Я скажу тебе потом!
Приняв ванну, вымыв голову и побрив ноги, Бет почувствовала себя будто заново родившейся. Она все еще ощущала ломоту во всем теле и легкую усталость и поэтому не стала заниматься волосами, а просто свернула их узлом на затылке и вколола в них четыре красивые шпильки. В конце концов, наплевать ей на то, что ходить с непокрытой головой неприлично. Она хочет чувствовать себя удобно. К тому же женщины, живущие в этом столетии, носят головные уборы скорее потому, что терпеть не могут мыть голову, а вовсе не из чувства скромности. Она бы тоже это делала, если бы не мыла голову по полгода.
– Бледно-зеленое платье как раз то, что нужно, Рейчел, – сказала Бет, глядя, как ее подруга вытаскивает из комода самое удобное платье, которое у нее имелось, и думая о том, что все на свете отдала бы сейчас за свой такой уютный серый тренировочный костюм.
С того момента, как они вошли в замок, Рейчел не отходила от нее ни на шаг. Бет пришлось целых десять минут успокаивать ее, прежде чем она перестала плакать и казнить себя за то, что недооценила Флору.
Когда Дункан постучал в дверь, Рейчел еще раз поцеловала Бет на прощание и, проходя мимо своего лэрда, пробормотала:
– А с вами я еще разберусь.
– О чем это она? – спросила Бет, когда Дункан заключил ее в объятия.
– Видишь ли, Рейчел не слишком обрадовалась, когда, отправляясь тебя спасать, я взял Якоба вместе с собой. Еще меньше она обрадовалась, когда один из моих людей рассказал ей, как именно Якоб тебя обнаружил.
– Гм… – хмыкнула Бет. Одна мысль о том, что ее ребенку может грозить хоть малейшая опасность, приводила Рейчел в бешенство, а значит, теперь какое-то время не видать им покоя.
– И в самом деле, «гм». – Отстранив Бет от себя, Дункан пристально взглянул на нее. – Я когда-нибудь говорил тебе, какая ты красивая?
– Красивая? Я? – искренне удивилась Бет.
– Ну да. У тебя такие прелестные глаза, серые, блестящие, и такие милые полные губы… Мне даже твой нос нравится – его форма говорит о том, что ты решительная женщина.
Словно завороженная, Бет продолжала недоверчиво смотреть на мужа. Еще никто за всю ее двадцатичетырехлетнюю жизнь не называл ее хорошенькой, не говоря уж о том, чтобы назвать красивой.
Дункан вновь привлек ее к груди.
– А еще у тебя прелестная шейка. – Он коснулся губами самого чувствительного места и, как и ожидал, почувствовал знакомое волнение. – И очаровательная белоснежная грудь…
– Дункан…
– Что? – Он уже начал снимать с нее одежду.
– Я думаю, сперва тебе нужно кое-что узнать. – Момент показался ей самым подходящим для того, чтобы поведать ему свою тайну.
Высвободив из платья одно ее плечо, Дункан коснулся его губами и пробормотал:
– Что мне нужно знать?
Обхватив его лицо обеими руками, чтобы посмотреть, как он будет реагировать, Бет проговорила:
– Мой отважный, мой самый красивый на свете муж! Скоро ты станешь отцом.
– Что?
Его лицо приняло столь наивное выражение, что Бет, не удержавшись, рассмеялась.
– Весной у нас будет ребенок.
Прекрасные серо-голубые глаза Дункана изумленно расширились.
– Откуда ты знаешь? То есть, я хочу сказать, ты абсолютно уверена, детка?
– Да, на все сто процентов.
А как же ей не быть уверенной, когда ее уже два раза тошнило – первый раз на рассвете, а второй сразу же после того, как она приняла ванну.
– Вот это да! – Дункан расхохотался, обхватил Бет за талию, покружил ее и, поставив на пол, крепко поцеловал.
Но не успела она перевести дух, как восторг на его лице сменился озабоченностью.
– Почему ты не сказала мне об этом раньше, любовь моя? Если бы я знал, я бы не стал мчаться с тобой верхом сломя голову.
Бет ласково погладила его по щеке. То, что он так беспокоится за нее, было ей особенно приятно.
– Я прекрасно чувствую себя, и это правда. К тому же, если бы катание верхом избавляло от беременности, в мире не было бы столько незаконнорожденных детей.
Дункан согласно кивнул, но уже через секунду глаза его лукаво блеснули, и, погладив Бет по груди, он спросил:
– А если мы с тобой немножко позанимаемся любовью, это не повредит ребенку?
Бет хмыкнула. А она-то думала, что он занимается с ней любовью при каждом удобном случае только потому, что хочет ребенка!
Дункан хмуро смотрел на пленницу, стоявшую, высоко вскинув голову, посреди двора замка перед всем кланом. Флора Кемпбелл, одетая в то же платье, в котором была, когда ее бросили в темницу, ответила ему таким же взглядом. Ну почему он внял мольбам Бет и дал этой твари еду и воду?