Вдыхая соленый воздух, Сара дотронулась до руки Зены, скользя вниз, пока не наткнулась на сжатый кулак с холодными, как лед, пальцами. Она терпеливо просунула свою ладошку между длинных пальцев, сжав их и согревая мозолистую ладонь.
Зена вернула пожатие почти судорожно, но Сара охотно перенесла боль, получив хоть какой-то ответ от окаменевшей женщины. Зена снова повернула голову. Лицо превратилось в трагичную маску.
– Пойдем, – едва слышно произнесла она сквозь звук разбивающихся волн и завывания ветра.
Они вместе пошли прочь от опустошающего океана, держась за руки до самой машины.
Суровое настроение воительницы значительно улучшилось, когда Сара предложила направиться к Пэтс и слопать чизстейк.
(от пер.: чизстейк (cheese-steak) -сэндвич, сделанный из тонко нарезанных частей стейка и плавленого сыра в длинном рулоне, особенно любим в Филадельфии).
Именно из-за сочного стейка воин невзначай упомянула о настоящей греческой пище. Сара усмехнулась и ответила, что если подруга найдет в отеле номер с кухней, то она приготовит фаршированного ягненка в виноградных листьях, которого Зена не пробовала с тех пор, как уехала из Греции.
Улыбаясь, воительница приняла вызов и пообещала утром найти такое место. С набитыми животами, они вернулись в свое временное пристанище, довольные компанией друг друга.
Сара была разбужена странными звуками. И хотя девушка никогда не слышала ничего подобного, они проникли ей глубоко в душу и вызвали улыбку. Немного приоткрыв глаза, девушка посмотрела сквозь длинные ресницы туда, где сидела Зена. Воительница водила камнем по всей длине меча. Сара украдкой продолжала наблюдать за этой сценой и испытывала чувство полного удовлетворения. Незаметно тихий скрежет снова погрузил ее в сон.
Видение началось так же, как и посетившее девушку несколькими ночами ранее. Она сидела на поляне и смотрела, как Зена тренируется с мечом. Лезвие было почти невидимым от стремительных ударов и вращений. Начищенный металл случайно ловил лучики слабого зимнего солнца и отражал их прямо в зрачки Сары.
Когда она поднесла руку к глазам, чтобы защитить себя от солнечных вспышек, то почувствовала острую боль, зарождающуюся от плеча. Сон изменился. Теперь она лежала на спине, на тяжелых меховых одеялах. Это была постройка, напоминающая сарай с запахом старого сена. Пыль щекотала нос. В ее вдруг ослабевшем теле поднялся жар, а легкие потяжелели и наполнились жидкостью.
Услышав шаги, она разглядела в темноте приближающуюся к ней Зену. Женщина была облачена в кожаную одежду, хотя и достаточно открытой, но настолько подходившую ей… словно была специально рождена для нее. Из-за правого плеча выглядывала рукоятка меча, а на поясе висел круглый диск.
Когда Зена присела рядом и нежно погладила девушку по волосам, Сара открыла рот, чтобы заговорить. Она не знала, будет ли также хорошо услышана этой женщиной, которая сейчас глядела на нее с такой любовью и преданностью, что заставляло сердце петь от радости, несмотря на боль во всем теле.
– Xena prepi na me paris mazi sou. Na me mathis oti xeris. Then boris na me afisis etho sti Potatheia. Thelo na pao mazi sou. Thiabasa gia ta asteria, milisa me philosophi. Eho to thoro tis prophotias. Boro na eme poli hriseme se esena. Pareme mazi sou. Thelo na eime san esena.
Когда Сара произнесла первое слово, Зена прислушалась и сощурила глаза. После первого предложения точильный камень упал на пол, за ним последовал и меч. К концу страстной просьбы, воин пересекла комнату, села на кровать и начала решительно трясти девушку. – Сара, Сара, проснись!
– Зена? – Сара моргнула глазами, остатки удивительно реалистичного сна покидали ее вместе с пробуждением. Она сжалась от взгляда на лицо воительницы: – Зена, что ты делаешь? Прекрати, мне больно!
– Что ты только что сказала? – потребовала Зена, больно сжимая плечи блондинки.
– Я… Я не… Зена, пожалуйста! Мне больно!
– Ты разговаривала во сне, – настаивала Зена сквозь стиснутые зубы. – Что ты сказала?
– Я не помню! – Сара запаниковала.
– Pez mou te xeris gia te Pothaedia.
– Зена, я тебя не понимаю! Пожалуйста, отпусти меня… пожалуйста!
Зена расстроенно встряхнула ее последний раз и отпустила плечи девушки. Встала, подошла к окну и стала наблюдать за толстыми хлопьями снега, лениво падающими на землю. Зубы были сжаты. С кровати Сара могла легко видеть, как мышцы на челюсти ритмично то сжимаются, то разжимаются.
Девушка поднялась с кровати, не смея подходить к рассерженной женщине: – Зена, я… я не знаю, что сделала, но что бы это ни было, мне очень жаль. – Она шагнула ближе, потом остановилась. – Можешь мне сказать, почему ты так разозлилась?
– Что ты помнишь из своего сна? – Зена все еще смотрела в окно, борясь со своими эмоциями.
– Я… ну, я…, – Сара замолчала, пытаясь вспомнить то, что ушло вместе с испугом.
– Сон, Сара! – воин повернулась окончательно, пронзая взглядом девушку.
Блондинка расстроено взмахнула руками: – Я пытаюсь, черт! Дай мне минуту, хорошо?
Выдохнув, Зена сложила руки на груди и продолжила пристально глядеть на Сару, с трудом сдерживая свое нетерпение.
– Так. Все, что я помню, это отрывки и кусочки. Я сидела в лесу и наблюдала за твоей тренировкой. Следующим местом было что-то типа сарая… ужасная боль в груди… ты сидела рядом и гладила по волосам, затем… – она вздохнула. – Мне жаль, Зена. Это все, что я помню, – девушка посмотрела наверх и встретилась с тяжелым взглядом. Ее собственные глаза выражали разочарование от того, что она не может вспомнить большего. – Что случилось?
Зена оторвала свой взгляд и повернула голову к окну: – Ты говорила на греческом.
– Я… что?
– Ты меня слышала.
– Да, я слышала тебя, Зена. Но не думаю, что правильно поняла тебя. Как я могла разговаривать на греческом? Я его не знаю!
– Тем не менее, ты говорила на этом языке. Я поняла каждое слово. Идеально.
– Что я сказала? – когда воин не ответила, Сара сократила между ними дистанцию и положила руку женщине на плечо: – Пожалуйста, Зена. Что я сказала?
Продолжая глядеть в окно, Зена извлекла из памяти то, что произошло тысячи лет назад. Она мысленно вернулась туда, где услышала слова, произнесенные второй раз за жизнь… Склад оружия, где ее любимая умирала от отравленной стрелы.
– Ты сказала: «Зена, ты должна взять меня с собой. Научи меня всему, что знаешь. Ты не можешь оставить меня здесь, в Потейдии. Я хочу пойти с тобой. Я изучала звезды, разговаривала с философами. У меня есть дар пророчества. Я могла бы быть тебе очень полезной. Возьми меня с собой. Я очень хочу быть похожей на тебя».
Сара некоторое время молчала, потом с трепетом поинтересовалась: – Я сказала все это?
Зена вырвалась из мягкого пожатия и прислонилась лбом к холодному стеклу: – Да, ты сказала.
– Что-то в этих словах ранит тебя? Почему ты сердишься?
– Я бы не хотела сейчас говорить об этом.
– Зена, пожалуйста! Я должна знать, должна понять, чем тебя разозлила.
– Не ты разозлила меня, Сара.
– Ну, я сделала тебе что-то. Пожалуйста, расскажи мне!
Вздохнув, Зена отвернулась от окна в последний раз: – Габриэль говорила мне эти слова дважды. В первый раз, когда мы только познакомились. Второй раз – когда она умирала от яда.
– Это… это она так умерла?
На лице промелькнула улыбка: – Нет, я вовремя достала противоядие.
– Не понимаю, как я могла сказать такие вещи? Ну, я знаю, что это был сон и все. Но я не изучала греческий язык, и уверена, что не знаю Габриэль. По крайней мере… а может быть, это какая-нибудь родовая память. Мы как-нибудь связаны? Может быть, далекие родственники?
«Если бы ты знала, насколько далекие». – Не уверена. Я проверяла твой род в компьютере. Хоть и не смогла просмотреть до конца, потому что он прерывается, но все равно сомневаюсь.
– Тогда почему?
– Хотела бы я знать…
Сара отошла назад, не зная, что сказать. Не смотря на то, что мысль о генеалогической связи с потерянной любимой Зены была интригующей, девушка не хотела сильно давить на подругу, чтобы снова не воздвигнуть стену, которая постоянно возникала между ними. Блондинка наслаждалась обретенной открытостью. Девушка не смогла сдержаться и улыбнулась: – Габриэль умела готовить?