На другой день Жозефина узнала, что выиграла конкурс Тина Хадсон, принадлежавшая к «нефтяным детям». Тина была далеко не так хороша, как Жозефина, но ее отец оказался членом совета директоров того концерна, который владел универмагом Брюбейкера.
Когда Жозефина услышала эту новость, у нее так разболелась голова, что ей хотелось кричать от боли. Она боялась, как бы Богу не стало известно, как много значил для нее этот золотой кубок, но Он, должно быть, все-таки узнал, потому что головные боли продолжались. По ночам она плакала в подушку, чтобы мать не могла ее услышать.
Через несколько дней после окончания конкурса Жозефину пригласили погостить к Тине домой на субботу и воскресенье. Золотой кубок стоял на каминной полке у Тины в комнате. Жозефина долго на него смотрела.
Когда Жозефина вернулась домой, кубок был спрятан у нее в чемоданчике. Он все еще был там, когда мать Тины приехала за ним.
Мать Жозефины задала ей жестокую порку розгой из длинного зеленого ивового прута. Но девочка не рассердилась за это на нее.
Те несколько минут, что Жозефина держала в руках чудесный золотой кубок, стоили любой боли.
6
Город Голливуд, штат Калифорния, в 1946 году был всемирной киностолицей, полюсом притяжения для талантов, алчности, красоты и надежды. Этот город мог сделать тебя звездой за одну ночь; он был и царством жуликов, и борделем, и апельсиновой рощей, и святилищем. Он напоминал волшебный калейдоскоп, где взгляду каждого смотрящего виделась своя собственная картина.
Для Тоби Темпла Голливуд был местом, куда он мечтал попасть. Он явился сюда, имея при себе армейский вещевой мешок и триста долларов наличными, и поселился в дешевом пансионе на бульваре Кахуэнга. Тоби знал о Голливуде все. Действовать надо было быстро, пока не кончились деньги. Тоби отправился в галантерейный магазин на Вайнстрит, заказал новый гардероб и с двадцатью долларами, оставшимися у него в кармане, вошел раскованной походкой в ресторан «Голливудская коричневая шляпа», где обедали все звезды. Стены зала были увешаны карикатурами на самых знаменитых голливудских актеров. Здесь Тоби сразу ощутил пульс шоу-бизнеса, почувствовал дыхание наполнявшего зал могущества. Он увидел направлявшуюся к нему метрессу. Это была хорошенькая рыжеволосая девушка лет двадцати пяти с потрясающей фигурой.
Она улыбнулась Тоби и спросила:
— Не могу ли я быть вам полезной?
Искушение оказалось сильнее Тоби. Он протянул руки и схватил ее за грудь. Потрясенная, она уже открыла было рот, чтобы позвать на помощь, но тут Тоби посмотрел на нее неподвижным, остекленевшим взглядом и произнес извиняющимся тоном:
— Простите меня, мисс, я незрячий.
— О, извините!
Девушка была полна раскаяния и желания проявить сочувствие. Она проводила Тоби к столику, поддерживая его под руку, усадила и помогла сделать заказ. Когда через несколько минут она вернулась к «слепому» посетителю и застала его за рассматриванием картинок на стене, Тоби лучезарно улыбнулся ей и воскликнул:
— Это чудо! Ко мне вернулось зрение!
У него был такой наивный и смешной вид, что она не могла удержаться от смеха. Она просмеялась весь обед с Тоби и продолжала смеяться его шуткам ночью в постели.
Тоби брался за разную случайную работу по всему Голливуду, так как это давало ему возможность соприкоснуться с шоу-бизнесом. Он парковал машины с сияющей улыбкой и подходящим к случаю острым словцом. Они его игнорировали. Ведь это был просто мальчишка-парковщик. Тоби смотрел на высаживающихся из автомобилей красоток в дорогих, туго облегающих фигуры платьях и думал про себя: «Если бы вы только знали, какой величины звездой я собираюсь стать, то тут же бросили бы всех этих дебилов».
Тоби регулярно обходил агентов, но скоро понял, что зря теряет время. Нечего ему бегать за ними. Надо добиться того, чтобы они сами бегали за ним! Чаще других Тоби приходилось слышать имя Клифтона Лоуренса. Он занимался лишь самыми известными артистами и заключал для них невероятные контракты. «Когда-нибудь, — думал Тоби, — Клифтон Лоуренс будет моим агентом».