Он напрягся, ожидая повторного звонка. Но его, к счастью, не последовало.
3
Максим Караваев вернулся домой затемно. Окна его квартиры светились теплым оранжевым светом. В кухонном окне мелькала фигурка его жены Веры. Он присмотрелся в надежде увидеть еще один силуэт, но не увидел. Ладно, подумал он, прошли всего-то сутки, может, позвонит, вернется…
Вера открыла дверь и сразу же бросилась ему на шею. От нехороших предчувствий у него даже подкосились ноги.
– Вера, что случилось? Да не реви ты, объясни!
Он взял ее за плечи и хорошенько встряхнул. Вера – миниатюрная, стройная и на редкость красивая женщина. Каштановые густые волосы, узкое бледное лицо, маленький нос. Очень изящное создание. Ее внешность была, пожалуй, решающей в его выборе, поскольку ее кротость всегда казалась ему фальшивой, а свой характер она попридерживала, как и острый язычок. До поры до времени…
– Ты не поверишь… никогда… Кто-то позвонил в дверь, я открыла, и этот, он был такой сильный, в маске, я не знаю, кто он… Он ворвался к нам, схватил меня за плечи, вот как ты сейчас… – она на какое-то время пришла в себя, у нее даже слезы почти высохли, и теперь смотрела на него широко распахнутыми блестящими серыми глазами, – а потом… Господи, Макс, не знаю даже, как тебе сказать…
– Он что, изнасиловал тебя? – Брови Максима поползли вверх.
– Нет-нет, что ты!!! Но он поцеловал меня… Вернее, прокусил губу, вот!
И она показала пальчиком на вздувшуюся, со следами укуса и бурую от еще сочившейся крови губу.
– Что за чертовщина, Вера! – Он отмахнулся от нее, как от ребенка, который, увлекшись игрой, сообщил о приближающейся вселенской катастрофе. – Успокойся, я думал, что что-нибудь с Мариной… Она звонила? – спросил он на всякий случай.
– Нет, не звонила. Знаешь, она молодая девушка, может, увлеклась кем-то… Да и вообще…
– Ясно.
– Скажи, Макс, ты не веришь мне? – Она виновато хлопала ресницами.
– А ты бы мне поверила, если бы я пришел домой с прокушенной губой и сказал, что на меня в лифте напала женщина в маске и пыталась вот так вот зверски поцеловать?
– Если честно, то нет, не поверила бы никогда.
– Вот именно!
– Пожалуй, даже закатила бы истерику, плакала… Но мне-то что с этим делать? Поверь, я не обманываю тебя, не изменяю, я просто сидела дома, варила борщ! Да-да, именно – варила борщ.
Она действительно варила борщи, и получалось у нее это довольно-таки неплохо. Максим иногда думал даже, что ее поведение сильно смахивает на какой-то взятый из воздуха или телевизионных шоу сценарий счастливой семейной жизни, где важным атрибутом непременно являлся борщ. И что все носятся с этим борщом?
Однако в квартире на самом деле пахло свежим укропом, которым Вера всегда густо посыпала готовый борщ. Да и выглядела она испуганной, словно действительно на нее напали и прокусили губу. Глупость какая! Кому это могло понадобиться? Скорее всего, у нее кто-то есть. Может, и не любовник в полном смысле этого слова, но уж ухажер – точно. Что он знает о ее прошлой жизни? Пожалуй, ничего. Что она училась в университете на филологическом, бросила, потому что умерла ее мать, которая оплачивала учебу. Сама Вера родом из маленького провинциального городка Волжского, вот только провинциальности в ней нет. Или же она научилась тщательно скрывать ее, маскировать уверенной походкой, умением одеваться и дерзко улыбаться.
Не хотелось думать о ее прокушенной губе. Но все равно мысли, нехорошие, так и лезли… Надо бы промолчать. Но получится ли?
Вера была спокойной женщиной, заботливой, во всяком случае, хотела такой казаться. Максим и сам не знал, почему он глубоко в душе так и не научился доверять ей. Может, потому, что он видел, как она говорит о других людях, как держится в обществе – все это слишком уж контрастировало с ее домашней покладистостью. В душе она была бунтарка, и многое, что ей не нравилось в ее настоящей жизни, наверняка прятала глубоко под обидами или даже разочарованиями. Она знала, что он ее не любит, но понимала, что он в ней нуждается. Что она нравится ему как женщина, что ему приятно бывать с ней в компаниях, что многие его друзья, может быть, даже завидуют ему. Особенно приятно ему бывало, когда к ним приходили гости и Вера показывала себя отменной хозяйкой. Он знал, что она перед этим часами просиживает за компьютером в поисках каких-то интересных рецептов, готовясь к вечеринке, что ей нравится удивлять гостей, вот только непонятно было, почему же он и к этой стороне их семейной жизни относился с недоверием. Что в ней было не так? Какое-то внутреннее чувство, которое, как он надеялся, все же пройдет со временем.
– Как дела на работе? – спросила она, доставая его домашние туфли и глядя по-собачьи преданными глазами на него снизу вверх. Казалось, еще немного, и она станет целовать его ноги.
– Да нормально все.
– Макс, я же вижу, что ты мне не веришь… Но я не обманываю тебя. Говорю же, позвонили в дверь, я думала, что это ты, к нам же днем вообще никто не приходит, а со своими подругами я встречаюсь на нейтральной территории, как мы и договаривались. Моя вина только в том, что я открыла дверь.
– А в глазок посмотреть не пробовала? – Он начинал раздражаться. Она сама была виновата в том, что продолжала развивать эту тему. Словно для того, чтобы самой успокоиться. Наделала дел, дала себя поцеловать какому-то ослу из ее прежних воздыхателей, а теперь вот выкручивается.
– Я не посмотрела. Правда. Не знаю, как это получилось. Я задумалась…
– И о чем же таком ты думала?
Он продолжал разговаривать с ней уже из ванной комнаты, где мыл руки. Он слышал, как она накрывает стол в гостиной, как звенит посудой.
– Я знаю, ты человек добрый, даже щедрый… Но все равно, когда я что-то покупаю, а вкус у меня, сам знаешь, неплохой… Словом… – Ее слова доносились уже откуда-то издалека, вероятно, она была в кладовой. – Я купила платье… Знаешь, такое красивое, вечернее, черное, с блестками… очень секси! Нет, ты не подумай, оно не открытое, только декольте, но так плотно облегает фигуру, я знаю, тебе понравится… Может, на Новый год его надену, может, корпоратив какой неожиданный…
Он вошел в гостиную, стол был уже накрыт, он сел на свое место, налил красного вина в фужер, продолжая слушать щебетание Веры.
Наконец появилась она, в руках – тарелка с маринованными грибами.
– Оно очень дорогое, вот, – сказала она, слегка порозовев, осторожно усаживаясь напротив него за стол. – Поужинаем, я тебе его покажу, надену…
– Вера, давай уже ужинать, хватит про глупости… Не миллион же евро оно стоит.
– Нет, конечно, не миллион… Но ты не представляешь себе, какое оно красивое.
– Не переживай. А что касается того, что на тебя сегодня напали, то этот вопрос можно решить вполне традиционным образом – давай обратимся в полицию.
– Давай! – Она даже захлопала в ладоши. – Макс, ну, конечно!!! Ведь на дверях, на ручке могли остаться отпечатки его пальцев… Если, конечно, он не был в перчатках, я не заметила… Да я вообще была в шоке! Боже, как же я испугалась! И ведь ничего не взял, не украл, не ограбил, а просто налетел на меня, схватил за голову и буквально впился…
– Вера, хватит уже, а?
– Но ведь ты не пошутил насчет полиции?
Почему она ухватилась за эту идею? Может, действительно, было все так, как она рассказала? Или же она делает это нарочно, чтобы дать ему понять, будто бы она не боится заявлять в полицию, что она не врет, а следовательно, готова побороться за себя. За свою честь? Она же не дура, должна понимать, что найти этого парня будет нелегко. Другой вопрос: зачем кому-то понадобилось звонить в дверь и целоваться с ней, да еще прокусывать губу?! Разве что ее с кем-то спутали?