Все это было так захватывающе, что на какое-то мгновение Вирджиния даже забыла о цели своего приезда в Англию. Ей хотелось скорее вступить в этот совершенно незнакомый для нее мир, мир, который был полон чудесных открытий и самых невероятных сюрпризов.
Вирджиния сменила дорожное платье на легкий наряд из цветного муслина. Модель, купленная ею в дорогом фешенебельном магазине на Пятой авеню, была проста, но очень изысканна.
Платье дополняла шифоновая косынка с кружевными рюшами, наброшенная на плечи. В таком туалете Вирджиния смотрелась почти девочкой и при этом была удивительно хороша собой. Ее волосы необыкновенного серебристого цвета выделяли ее среди других женщин и невольно останавливали на себе взгляд любого, кто ее встречал. Вирджиния не воспользовалась советом тети Эллы Мей сходить перед отъездом в Европу к дорогому и модному парикмахеру. Вместо этого девушка предпочла простую и изящную прическу: волосы гладко зачесаны назад и собраны и тяжелый узел на самой шее. Эта строгая элегантность в сочетании с классически правильными чертами лица придавала ее внешности особую выразительность и прелесть, а пушистый ореол вокруг лба, напоминающий легкий светящийся нимб, усиливал впечатление.
Она уже собралась сойти вниз, как в дверь постучали.
— Войдите! — громко сказала Вирджиния. Дверь отворилась, и на пороге показалась пожилая женщина в пенсне, в коротком жакете и юбке из белой саржи.
— Меня зовут Марджори Маршбэнкс! — объявила она хорошо поставленным голосом. — Я секретарь ее светлости. Вот зашла узнать, не нужна ли вам моя помощь.
— Вы очень любезны, — ответила девушка. — А меня зовут Вирджиния Лангхольм, как вы уже, наверное, знаете. Должна сказать, что я глубоко тронута устроенной мне встречей. С того момента, как я ступила на берег и до последней минуты меня окружают необыкновенная обходительность и величайшая предусмотрительность во всем.
— Мы делаем все от нас зависящее, чтобы наши гости чувствовали себя у нас как дома, — заявила секретарша строго официальным тоном. — Пожалуй, сейчас самое время предложить вам чашечку чаю. Пройдемте со мной вниз, я покажу вам, где находится наша маленькая гостиная, а потом представлю вас ее светлости.
Вирджиния прихватила с собой сумочку. Она была довольно увесистой и неудобной, но оставлять ее без присмотра в комнате девушка не захотела. Она еще не решила, где можно безопасно спрятать довольно значительную сумму, которую она взяла с собой в дорогу.
— Конечно, можно было бы поступить проще, — размышляла тетя перед ее отъездом, — послать деньги в какой-нибудь английский банк, и дело с концом. Но тогда возникнут неизбежные объяснения при их получении, а это уже чревато тем, что твое инкогнито может быть раскрыто. Поэтому я считаю, что разумнее всего взять с собой достаточную сумму наличных денег. А в случае необходимости ты всегда можешь телеграфировать мне, и я улажу все вопросы с твоими доверенными.
— Но я совсем не хочу, чтобы мои доверенные знали, куда я поехала, — запротестовала Вирджиния.
— Хорошо, — согласилась тетя. — Тогда я сниму деньги с собственного счета в банке.
— Тетя, а это не будет сопряжено для вас с какими-то финансовыми затруднениями?
— Конечно, нет, детка! — улыбнулась тетя. — Ведь если мне что-нибудь понадобится, то мне стоит только сказать, что это нужно для тебя, и все будет исполнено. Хотя, согласись, довольно странно, что бедная несчастная вдова, жена не очень процветавшего фермера, берется финансировать свою более чем состоятельную племянницу!
— Вот подождите, тетя! Вернусь домой, мы оповестим всех, что я жива-здорова, и тогда я куплю вам самую лучшую ферму во всей Америке.
— Еще чего не хватало! — неожиданно заартачилась тетя Элла Мей. — Я не тронусь с места, даже если мне предложат переехать во дворец к самому персидскому шаху. Странно, что мне почти никто не верит! Но я действительно счастлива здесь, и у меня есть все, что мне нужно. И ты, Вирджиния, не сумеешь дать мне ничего сверх того, разве что свою любовь!