— Мне тоже казалось, пока я здесь сидела, что мир перестал существовать, или что, по крайней мере, он очень далек от меня, — задумчиво ответила Вирджиния.
Герцог присел рядом с ней.
— О чем вы думали? — спросил он мягко.
— Я думала о том, что труднее: жизнь или смерть?
— Жизнь представляется вам такой трудной?
Она молча кивнула головой.
— Жизнь и пугает, и притягивает к себе, — проговорила она после короткой паузы. — И потом, жизнь так быстро пролетает. Не успеешь оглянуться, а она уже прошла мимо и ничем тебя не одарила.
— Вы рассуждаете как самая заправская старушка, — сказал шутливо герцог.
— Напротив, я чувствую себя очень-очень молодой, — возразила Вирджиния. — Просто я плохо представляю себе, что такое жизнь. Особенно здесь, в замке! Наверное, вы, англичане, смотрите на жизнь совсем иначе, чем мы.
Он сразу же понял, что она хотела сказать.
— Замок… он живет своей жизнью, — тихо начал герцог. — Он вне времени. Многие поколения Риллов создавали его, чтобы он стал таким, как вы его видите сегодня. И каждое поколение, каждый новый хозяин боролся, стремился воплотить свою индивидуальность, оставить потомкам память о себе. Одни Риллы были счастливы, другие, наоборот, глубоко несчастны, многих одолевали те же сомнения и страхи, что и вас в этот вечер.
Вирджиния громко рассмеялась.
— Вы умеете убеждать и заставить человека более оптимистично смотреть на мир, — проговорила она непринужденным тоном. — Наверное, это на меня так века подействовали. Вот я и впала в меланхолию. И потом, я приехала к вам совсем из другого мира. Ведь наша страна еще так молода.
— Мне хотелось бы показать вам в Англии гораздо больше, чем это!
— Однако для американца и то, что вы называете «этим», тоже очень интересно и необычно, — живо ответила девушка, — хотя… Я наблюдала за вами сегодня во время ужина, и сама не знаю почему, но это сильно меня расстроило.
— Вы наблюдали за мной? — удивился герцог и с улыбкой добавил. — Ах да! Понимаю! С хоров! Я тоже туда бегал, когда был ребенком. Смотрел на всякие званые обеды, балы, а Мэтьюс приносил мне лакомства с праздничного стола. И обязательно шоколадные конфеты и леденцы.
— Вы очень любите замок, ведь правда? — спросила вдруг Вирджиния.
— Я его часть, — просто ответил герцог.
— И вы пойдете на все ради него? На все?
«Вот где, наверное, кроется секрет того, почему он так страстно добивался моего приданого», — подумала она.
Последовало долгое молчание. Наконец герцог ответил:
— Для меня замок — это прежде всего фамильное достояние. То, что дается мне как бы в аренду на короткое время и что я должен передать своим наследникам в хорошем состоянии и по возможности в лучшем, чем досталось мне.
Голос герцога звучал серьезно, но вдруг его настроение моментально изменилось.
— Однако я пришел сюда говорить не о замке. Я искал вас. И уже боялся, что вы не дождетесь меня.
— А я вас и не ждала. Я просто сидела.
Она говорила и понимала, что лжет. С того самого мгновения, как она увидела знакомую беседку, она знала, подсознательно чувствовала, что герцог обязательно придет к ней, в их укромное место для свиданий.
— Я бежал… я боялся, что вы уйдете и я не увижу вас.
— Вы хотели увидеть меня?
Лунный свет скользнул по ее лицу, и он увидел тот же вопрос в ее глазах.
— Вы ведь знаете, Вирджиния, что я хотел видеть вас. Я мечтал об этом весь день. Вы околдовали меня! Вирджиния, я не могу думать ни о чем, кроме вас.
Некоторое время она молчала, не зная, что сказать ему в ответ. Затем отвела глаза в сторону и проговорила:
— Я уверена, что вы говорите неправду. Просто вам вскружила голову некоторая новизна. Все же я американка. Отличаюсь хоть немного от здешних женщин.
— Да, вы действительно ни на кого не похожи! — проговорил он страстно, и звуки его голоса бросили ее в дрожь. — Вы не похожи ни на одну женщину, которую я знал до встречи с вами. И дело здесь не только в вашей красоте, хотя вы очень красивы! Мне нравится разговаривать с вами, быть с вами, смотреть на вас. Когда вас нет рядом, мне свет не мил! И ничто не в радость!
— Я… я думаю, — пробормотала Вирджиния запинаясь, — что вы… не должны говорить мне все это.
— Почему не должен? — воскликнул он. — Ах, дорогая моя! Не бойтесь меня! Уверяю вас, я не причиню вам никакого зла! Просто у меня такое чувство… Нет! Я знаю это наверняка… с той самой минуты, как увидел вас… Я полюбил вас! Да-да! Полюбил!
— Это… это… неправда! — испуганно выкрикнула она.