— Завтра прибывает маркиз, — объявила ей мать в один из дней. Вирджиния даже не почувствовала замешательства или удивления. Ее уже давным-давно перестало занимать, как он выглядит и какова будет реакция на их первую встречу. Осознание собственного ничтожества притупило все остальные чувства. В ночь после сообщения матери она снова услышала: «Он женится на тебе из-за твоих денег!»
И опять ее спальня наполнилась золотом. Зловеще поблескивала кровать из золота, простыни неприятно холодили тело металлической тяжестью. Ей казалось, она сама сгибается под грузом навалившегося на нее золота.
— Золото! Золото! Золото! — думала она, тупо разглядывая то, что ей подали на завтрак.
По случаю прибытия маркиза миссис Клей устраивала шикарный прием. Для этого за домом специально построили огромный шатер. Там дни напролет трудились рабочие, стелили полы из специального паркета, расставляли и развешивали кашпо со всевозможными экзотическими растениями и цветами, драпировали стены коврами и роскошными шпалерами.
Миссис Клей была в своей стихии.
— Свадьба состоится в гостиной, украшенной белыми орхидеями, — решила она. — Но на приеме в честь маркиза преобладающим должен быть цвет радости — розовый. Вирджиния наденет розовое платье с бутонами роз, на голове у нее будет венок из роз!
После приема только и разговоров было об этом грандиозном светском событии, единодушно признанном гвоздем уходящего сезона. К сожалению, сам маркиз на праздник, устроенный в его честь, не попал: из-за неожиданного шторма в Атлантике судно пришвартовалось только в четыре часа утра, и, когда маркиз добрался до своего отеля, вечер благополучно завершился. Вирджинию отправили спать уже в час ночи, чтобы она могла отдохнуть и иметь свежий вид к завтрашней церемонии бракосочетания. Апатия и бесконечная усталость не лишили девушку здравого смысла, и она чувствовала, как мать в глубине души рада, что герцог так и не встретился с невестой накануне свадьбы — неизвестно, как прошла бы эта встреча и что подумал бы жених о своей будущей жене.
Вирджиния часто ломала себе голову над тем, как удалось матери обмануть герцогиню. Она не сомневалась, что, всецело захваченная безумной идеей породниться с высшей аристократией, мать ни перед чем не остановится, и уж тем более перед тем, чтобы немного приукрасить внешность будущей герцогини.
У себя в комнате Вирджиния сорвала с головы венок из роз, казавшийся особенно нелепым на ее сухих бесцветных волосах, и принялась разглядывать собственное отражение в зеркале. Кажется, за последние три недели, вопреки уверениям лечащих ее врачей, она стала еще толще. Угри придавали коже особый синюшный оттенок, опухшие глаза терялись в складках жира, сухие губы потрескались до того, что в уголках рта образовались малозаметные, но очень болезненные язвочки. Обычно такое случалось с ней раньше только зимой, но с приходом весны все бесследно исчезало. Теперь же ее постоянно знобило, хотя на улице было тепло и никаких других симптомов простуды не было.
Она сняла платье и с облегчением вздохнула, расшнуровав тугой корсет. Быстро натянув на себя ночную сорочку и стараясь не смотреть на себя в зеркало, она юркнула под одеяло и зябко завернулась в него по самую шею.
— А может, было бы лучше уехать к тете Луизе? — спросила она вслух саму себя и неожиданно всхлипнула. — Лучше бы я умерла! О Господи! Лучше бы я умерла!
Однако утром она проснулась живой и даже здоровой и сразу же оказалась в центре кипучей деятельности, которую развили вокруг нее. Первой явилась мать, хотя ее никто не звал. Она решительно раздвинула шторы на окнах и стала звонить в колокольчик над ухом невесты.
— Я уже получила записку от маркиза, — объявила она дочери голосом, исполненным глубокого удовлетворения. — Чем я действительно не перестаю восхищаться у английских аристократов, так это их манерами! Он написал мне сразу же по прибытии в Нью-Йорк. Просил прощения за задержку в пути, как будто это его вина! Бедняжка! Пишет, что глубоко сожалеет о тех неудобствах, которые я испытала на приеме, организованном в его честь, где сам виновник торжества отсутствовал. Впрочем, все к лучшему! Я даже рада, что вы впервые увидите друг друга только тогда, когда епископ назовет вас мужем и женой!
Вирджиния молчала, и после короткой паузы миссис Клей возобновила свой монолог:
— Сегодня прекрасный день! Солнце сияет вовсю! Я уже даже пожалела, что отказалась от намерения провести церемонию в соборе святого Томаса. Но гостиная тоже смотрится превосходно! Вставай, Вирджиния! Нечего разлеживаться! Ты ведь не хочешь начать свою супружескую жизнь с того, что заставишь собственного мужа ждать! Учти, мужчины не любят этого!