Она надеялась, что, может быть, после ужина он сам как-нибудь попытается поговорить с ней. Но прошел ужин, а она так и не получила от него желанной записки. И тогда она поняла, что нужно самой искать с ним встречи. Но для такой встречи необходим веский предлог. Она вспомнила про те чертежи и планы, которые дал ей герцог и которые, по его же словам, были просто бесценны. Она поспешила в библиотеку, забрала папку с планами и картами и, написав коротенькую записку, вложила ее в одну из карт. Потом отправилась на поиски Мэтьюса. Поиски не увенчались успехом, зато она встретила Джеймса. Он нес поднос с грогом для гостей, собравшихся в салоне.
— Джеймс, — обратилась она к юноше, — окажите мне одну небольшую услугу.
— Слушаю, мэм, — почтительно отозвался тот.
— Отнесите эту папку в комнату его светлости и положите на видном месте, скажем, на его туалетном столике. Ясно? В папке есть нечто очень важное для его светлости, поэтому нельзя, чтобы она валялась без присмотра. Мне хочется, чтобы его светлость, вернувшись к себе в комнату, обнаружил все бумаги в целости и сохранности.
— Слушаюсь, мэм!
Вирджиния все еще стояла в нерешительности.
— Нет, — проговорила она после паузы. — Будет лучше, если его светлость увидит бумаги еще раньше. Ты бы не мог вручить ему эту папку сразу же при выходе из столовой?
— Постараюсь, мэм, — бодро пообещал слуга.
— Благодарю тебя! — прочувствованно сказала девушка и заторопилась прочь, чтобы ненароком никто не заметил ее, разговаривающую с лакеем, и не стал бы потом допытываться, что ей было от него нужно.
Она отправилась в гостиную и стала ждать. Мисс Маршбэнкс категорически отказалась от ужина и пошла к себе в спальню оплакивать кончину любимой хозяйки. Вирджиния понимала, что лучше оставить безутешную женщину наедине со своим горем, ибо вряд ли есть слова, способные принести ей облегчение.
Сидеть одной и ждать было невыносимо тяжело. Но другого выхода Вирджиния не видела, и она ждала. Время тянулось мучительно медленно. Десять часов вечера, одиннадцать… Никакого знака от герцога. Она уже решила, что Джеймс скорее всего не сумел выполнить поручение, как в эту минуту появился он сам с серебряным подносом для визиток в руках.
— Его светлость просит извинить его, — торжественно объявил он, — и велит передать, чтобы вы спрятали эти бумаги в библиотеке в его столе. Он сказал, что вы знаете, где лежит ключ от него.
— Большое спасибо, Джеймс! — воскликнула Вирджиния. — Да, я знаю, где ключ.
Она с трудом дождалась, когда за слугой закроется дверь, а потом стала лихорадочно пролистывать бумаги в папке. Как она и предполагала, в одной из карт находилась записка герцога — несколько слов, нацарапанных на листочке, где велся счет выигранных партий в бридж. Но в ней заключалось все, что было нужно Вирджинии.
«Жди меня завтра в пять утра на конюшне», — писал ей герцог. Вирджиния несколько раз пробежала записку глазами и даже прижала ее к щеке.
Она прибежала на конюшню задолго до назначенного времени. Замок еще спал, когда она выскользнула из своей комнаты. Впрочем, на конюшне жизнь кипела вовсю и было полно людей. Герцог уже поджидал ее, сидя верхом на своем жеребце. Ее лошадь тоже стояла рядом, и два грума надевали на нее седло, в то время как герцог давал какие-то указания еще нескольким грумам.
— Доброе утро, мисс Лангхольм! — приветствовал ее появление герцог, слегка приподнимая шляпу. — Я подумал, что вы захотите развеяться и покататься верхом после всех этих утомительных занятий в библиотеке. Предлагаю начать рабочий день с хорошего быстрого галопа.
— Согласна, ваша светлость! — послушно ответила Вирджиния.
Грум помог ей взобраться в седло, и она поехала следом за герцогом, норовистый конь которого уже давно бил копытом от нетерпения.
— Отвык за эти дни, — пояснил грум. — Последнее время им никто не занимался. Не до того было!
— Сейчас я ему устрою урок, — пообещал герцог. — Быстро войдет в прежнюю форму и не будет пыхтеть после хорошенькой пробежки.
— Это именно то, что ему и нужно, ваша светлость, — согласился грум.
Вирджиния и герцог выехали с конюшни, стараясь держаться подальше от замка, и потому поехали в поле не через центральный въезд, а через северные ворота. Они проехали небольшое расстояние молча, жеребец все время норовил сбросить всадника. Наконец герцогу удалось совладать с ним, он повернулся к Вирджинии и улыбнулся.