* * *
Джон Такер открыл глаза, но результат был тот же – темнота. Помимо того, что вокруг царила кромешная темнота, у него ещё и голова разболелась пуще прежнего. Такер попробовал пошевелиться, но не смог. Колени упирались во что-то металлическое, а руки оказались связаны веревкой за спиной.
Когда глаза немного попривыкли к темноте, Джон наконец-то догадался, что он в багажнике какой-то машины, к тому же послышались чьи-то шаги и едва различимые голоса. Но затем яркий свет заставил Такера резко зажмуриться.
– Джонни, как ты здесь? – последовал вскоре вопрос, заданный голосом очень похожим на голос Коллинера. – Пришел в себя?
Но Такер молчал, щурился и вертел головой.
– Вижу, что оклемался. Живучий ты оказался, гад.… Помоги, – обратился к кому-то Коллинер и Такер почувствовал, как кто-то один взял его под мышки, а второй за ноги и выволокли его из багажника.
Захлопнув багажник, Такера прислонили к нему пятой точкой, и он решил открыть глаза. Первым делом он увидел ехидно улыбающегося Коллинера, а вот вторым человеком оказался Мигель Васкес – живой и невредимый.
– Мигель!.. – удивился Такер и посмотрел на Коллинера. – Как это всё понимать?
– Да понимай, как хочешь, Джонни. Ты не должен был нас сейчас видеть. Тебе было положено погибнуть при взрыве на катере.
– Но ты же в него стрелял, я его облил бензином, а ты потом его поджег, – не унимался Такер.
– К этой постановке мы готовились основательно. И это всё благодаря изумительно актерской игре Мигеля. Так что ему «спасибо» говори.
– Коллинер, ты вообще из ума выжил.
– Попридержи язык, Джонни.
– А как тогда быть с тем телефонным звонком, перед взрывом. Я же слышал щелчок, а потом связь прервалась.
– Джонни, ну да какая разница. Нас подрезал какой-то мудак, я и отключил телефон, а у него возможно батарея села. В общем, какая разница, – пожал плечами Коллинер, держа всё это время руки за спиной.
– Тэд, может его здесь, и прихлопнем? – наконец-то заговорил Мигель всё с тем же акцентом.
– Нет, всё должно быть красиво, эффектно, прямо как в кино. Коль уж так не получилось с катером, и Джонни себе на радость взял да и выжил.
– Коллинер, только не говори, что это всё из-за денег? – решил спросить Такер, беглым взглядом изучая реакцию то Коллинера, то Мигеля, который решил достать пистолет из-за пояса брюк и наставил его на Джона.
– Только из-за денег, Джонни, только из-за них родимых. То, что я получил благодаря той сумке, которую набила награбленным блондиночка, это всё пошло как уплата за моральный ущерб, причиненный мне Сорелли, за который расплатился его давний друг Фрэнк Догет.
– Ну, ты и урод, Коллинер.
– Чем богаты, тем и рады, – заулыбался Коллинер своей ехидной улыбочкой.
– Не были бы у меня сейчас связаны руки, я бы тебя придушил.
– И схлопотал бы пулю в лоб, – подал свой голос Мигель и снял пистолет с предохранителя.
– Джонни, ты особо не напрягайся. Здесь тебе никто руки не развяжет. Всё, что мы для тебя сделаем, так это поставим тебя на край утеса и выстрелим в голову. Так сказать перестрахуемся, чтобы ты уже окончательно сдох.
– А как же Мария? – вдруг спохватился Такер.
– Кто? – удивленно переспросил Коллинер.
– А это та деваха, что в гостиничном номере, – объяснил Мигель.
– Удивляешь ты меня, Такер. Я ему рассказываю о том, как он умрет, а он вспоминает про какую-то там Марию…
– Ту Марию, которая возможно и есть племянница Сорелли, – вдруг заявил Такер.
– Вот черт! – выругался Мигель и, сплюнув, опустил руку с пистолетом. – Я же говорил, что нужно её валить. А ты нет, просто выруби её и свяжи, потом разберемся.
– Не паникуй, Мигель. Если всё так и ты её хорошо связал, то это даже к лучшему. Разберемся здесь с Такером, затем вернемся в мотель, хорошенько поразвлекаемся с этой Марией, а потом и её прикончим.
– Ну и твари, вы, – процедил сквозь зубы Такер.
– Ты бы помалкивал, Джонни, а то точно тут и пристрелю, – пригрозил Коллинер и уже наставил свой пистолет на Такер, который всё это время был у него за спиной.
– А мне без разницы или ты меня здесь пристрелишь или, когда с утеса я буду падать. Всё равно помирать. Не кино же снимаем, ей-богу, – отрешенным голосом заявил Такер, буравя Коллинера холодным взглядом.
– И то, правда, – хмыкнул Коллинер и потянулся к вороту рубашки Такера. – Что-то и вправду слишком много трепа. Пора с этим заканчивать. Пошли.