Незнакомка
Мэри укладывала нашу двухмесячную малютку Сюзи. Она была такая крохотная, что я боялся к ней прикасаться. Она еще ничего не умела делать, только постоянно пачкала памперсы, сосала сиську и улыбалась своим беззубым ртом, когда дядя Генри корчил рожи, которыми он доставал в детстве и меня. Ну, еще, конечно, она любила плакать. О, да! Это малышка Сюзи умела делать отменно.
Говорят, что отцы хуже осознают свое положение, нежели матери, и родительское чувство приходит к ним постепенно. Особенно если отцом стал двадцатилетний сопляк. Но, черт побери, как только я взял на руки эту кроху, я понял, что она единственное, ради чего стоит жить.
В дверь постучали. Я подумал: «кому в такую погоду неймется ходить в гости?». Если бы это оказались очередные миссионеры, я бы засунул в их вымокшие под ливнем задницы их же поганые листовки и махнул на прощание ручкой. Эти мерзавцы, считающие, что, если мы не примкнем к их миссии, будем вечно гореть в аду, уже три раза на этой неделе оказывались на нашем пороге. А ведь сегодня только среда, черт бы их побрал! Я неохотно отставил бутылку пива, когда в дверь постучали второй раз.
- Кто там? - раздался голос Мэри. И как только ей удается все слышать сквозь шум дождя и вопли Сюзи?
- Я открою! - крикнул я.
Чертыхаясь, я добрался до двери и распахнул ее настежь, уже почти уверенный в том, что это очередные свидетели апокалипсиса или нового мессии.
- Здравствуйте, могу я чем-то помочь? - спохватился я. Передо мной стояла молодая девушка, промокшая насквозь. Она дрожала в своем крохотном платьице, облепившем ее хрупкое тельце. Светлые волосы прилипли к лицу, и с них текли холодные струйки, заставляющие кожу покрываться мурашками.
- Можно воспользоваться Вашим телефоном? - стуча зубами, спросила незнакомка, - пожалуйста...
- Д-да, конечно, - я посторонился, приглашая девушку в дом и наблюдая, как она оставляет за собой мокрые следы, образующие маленькие лужицы. Мэри это не понравится. Ох как не понравится...
- Кто там, Джон? - снова крикнула жена.
- Позвонить хотят, - ответил я чересчур быстро.
- Что? - видимо, Мэри показалось странным, что в двадцать первом веке еще остался кто-то, кто не носит с собой мобильник. Она спустилась вниз с продолжающей рвать глотку малышкой и оторопело уставилась на гостью, - добрый вечер, - с неуместной вопросительной интонацией произнесла она, растерявшись.
Девушка чуть вздрогнула и робко произнесла:
- Добрый вечер, миссис. Вы не против? Ваш сын разрешил воспользоваться вашим телефоном.
Мэри напряглась. Она сверкнула глазами и нервно сказала:
- Конечно. Звони.
И заторопилась обратно в комнату вместе с надрывающейся Сюзи.
Надо сказать, что мы с Мэри были не обычной парой. Конечно, в новом тысячелетии пора закрыть глаза на старые предрассудки; что мы, собственно, и сделали. Но большинство придерживалось старых стереотипов и судачило у нас за спиной, говоря, что она мне в матери годится. Честно говоря, надо признать, что технически в этом есть доля правды... моя мать старше ее всего на два года.
Мы познакомились на съемках фильма, режиссером которого была Мэри. А я играл главную роль. Это была ее пятая картина. Первую она начала снимать в возрасте двадцати пяти лет и потом по одной картине в три года, так что к сорока она стала пусть и не самой известной женщиной-режиссером, но, скажем так, пользовалась популярностью в определенных кругах. Мэри занималась, как она считала, серьезными вещами, не тратя время на комедии и иную чушь, в которой до ее фильма снимался я. Вообще-то, я всегда был склонен думать, что делаю нечто важное, и моя работа не просто лицедейство, а что-то сродни волшебству. Мои предыдущие картины принесли мне тоже некую известность в иных определенных кругах, коими по большому счету были девочки-подростки или их не нагулявшиеся в свое время мамаши. Мне хотелось завоевать любовь и других зрителей, показать, на что я способен, что я серьезный актер, а не просто симпатичная мордашка с кудряшками и голубыми глазами. Так я и познакомился с Мэри. Многие считали, что она мне нужна для продвижения по карьерной лестнице, что она слишком стара и слишком некрасива для такого, как я, который может заполучить любую молодуху, какую бы ни выбрал. Да, она была чуть моложе моей матери, которая придерживалась всеобщего мнения о том, что моя Мэри - старая шлюха, развращающая ее любимого сыночка; но я ее не виню, хотя с тех пор, как Мэри забеременела, мы не общались. Если бы только мама знала, сколькие до этой «старой шлюхи» уже имели возможность развращать ее сынулю, она, возможно, пересмотрела бы свое отношение к этому вопросу. Но мать слушать ничего не хотела, искренне веря, что я был чуть ли не ангелом до встречи с ней.