Она ожидала, что Джастин начнет насмехаться над ней, но вместо этого он поглядел на нее с видимым уважением.
– Я думаю, что вы правы. Но пять пальцев? И они так отличаются от той ступни, которую вы нашли. Она намного больше, и на ней только три пальца.
Довольная, что он с такой готовностью принял ее теорию, она указала на длинную кость над лапой.
– А это, должно быть, кость, к которой крепилась кисть. Она меньше, чем кость ноги. – Джорджина удивленно посмотрела на него. – Это должно означать, что животное ходило на двух ногах. Иначе, мне кажется, передние и задние конечности были бы примерно одинаковыми.
– Боже мой! – восхищенно выдохнул Джастин. – Учитывая размер костей, это существо должно было быть в три раза выше самого высокого человека.
– Надеюсь, что волокуша и сарай будут готовы к тому моменту, когда они нам понадобятся.
– Будут, не сомневайтесь, – успокоил ее Джастин. – Нам потребуется по меньшей мере пять или шесть дней, чтобы определить размеры скелета и задействовать рабочих.
– Неужели так долго? – воскликнула Джорджина, мечтая поскорее приступить к более тонкой работе – расчистке всех костей скелета.
Но предположения Джастина оказались слишком оптимистичными. Прошло восемь дней, прежде чем Джорджина смогла наконец увидеть блоки камня в своем сарае. Она повернулась к Джастину.
– Ваша идея насчет волокуши была блестящей. Без этого мы не смогли бы доставить сюда камни.
Он недвусмысленно подмигнул ей.
– Вот видите, и от меня есть какая-то польза. – Он посмотрел вокруг. – А куда делась Мелани?
– Приехала портниха, чтобы примерить первое из тех платьев, которые вы для нее заказали. Лэни просто не поверила, когда узнала о вашей щедрости.
– Не поверила? – с недоумением спросил Джастин. – Но почему, интересно?
– Только подумайте, вы полностью игнорировали ее все эти годы, пока она не лишилась деда и бабки. Бедняжка была так несчастлива, живя с ними!
Джастин нахмурился.
– Но в письмах она уверяла меня, что хочет остаться с ними. Почему же она не написала мне, что все обстоит иначе?
– Возможно, если бы вы потрудились отвечать на ее письма, она бы с большим удовольствием доверилась вам.
Джастин выглядел растерянным.
– Но я писал ей четыре раза в год, когда посылал ей деньги на карманные расходы каждые три месяца.
Джорджина впервые слышала о том, что он посылал Лэни письма или деньги.
– Я писал ей, что если она испытывает в чем-либо нужду, чтобы она, не задумываясь, обращалась ко мне. Но она ни разу не ответила мне ни слова и ни единого раза не поблагодарила меня за деньги.
Конечно, потому что, насколько Джорджине было известно, девочка не получила ни одного его письма. И, тем более, не знала она о деньгах, которые брат ей посылал.
Но ведь однажды Лэни уже солгала Джорджине, сказав, что писала брату, как ей тяжело у леди Недлейн. Джорджина решила ничего не говорить Джастину, пока сама не поговорит с Лэни и не выяснит правду о письмах и деньгах.
– Вы не хотите пройтись со мной к пруду перед ужином? – спросила Джорджина Джастина, столкнувшись с ним в коридоре в тот же день.
– Конечно, – ответил Джастин, бросив на нее испытующий взгляд. – Я видел пруд из окна моей спальни, но так и не побывал там.
Они неторопливо шли по извивающейся тропе, проходящей среди дубов, буков и вязов вниз к озеру. По обеим сторонам тропы росли чайные розы, их ярко-желтые головки только начинали распускаться.
Подождав, пока они пройдут половину дороги вниз по холму, Джастин тихо спросил:
– Я так понял, что у вас были причины, чтобы пригласить меня на эту прогулку?
– Да, были. – Последние полчаса Джорджина провела, беседуя с Лэни. – Я хотела бы поговорить с вами о вашей сестре, и так, чтобы нам никто не помешал.
Его губы скривились в ироничной усмешке.
– Вы что, хотите возобновить свою кампанию за то, чтобы я разрешил Мелани остаться здесь?
– Нет, дело совершенно в другом. Я только что имела с ней долгую беседу и хочу обсудить с вами то, что она мне поведала.
– Она сказала вам, почему смотрит на меня как на чудовище? – насмешливо спросил он.
– Мне не пришлось даже спрашивать ее об этом, – прямо ответила Джорджина. – Я и так обо всем знала. Ее мать, дед и бабка много лет настраивали ее против вас.
Джастин остановился и повернулся к ней.
– Проклятие! Чего ради они это делали?
Джорджина тоже остановилась.
– Бедная Лэни не была с ними счастлива. Ее мать, вечно жалующаяся, ноющая, изображающая себя больной женщиной, совершенно не заботилась о дочери.
Джастин посмотрел на Джорджину с невольным уважением, которое говорило, насколько он согласен с ее мнением о мачехе.
– Бабушка и дед Лэни баловали ее, но они были очень ограниченные, очень скучные люди. Мои родители и я сама всегда старались избегать визитов в их дом, особенно званых обедов.
– Поверьте мне, я вас прекрасно понимаю!
Джорджина сдержала улыбку, услышав, с какой страстностью он это сказал. Несомненно, ему тоже пришлось пройти через один или два таких обеда.
– С детского возраста Лэни любила приезжать в Пенфилд, чтобы вырваться из унылой, безрадостной атмосферы Дортон-Холла.
Джастин казался смущенным.
– Но если дело обстояло именно так, то почему она расписывала мне, как счастлива здесь?
– Вот об этом я и спросила ее сегодня. – Джорджина опять двинулась в сторону пруда. – Эти письма были написаны под диктовку ее бабушки. И, как я и подозревала, Лэни не получила ни одного из ваших писем.
– А как насчет карманных денег, которые я посылал вместе с письмами? – спросил Джастин, сдерживая возмущение.
– Она не увидела из них ни шиллинга.
С его уст сорвалось бранное слово. Тут же он со смущенным видом извинился перед Джорджиной за свою несдержанность.
– То, что сделали ее дед и бабка, заслуживает такого высказывания.
– Вы можете предположить, куда шли эти деньги?
Они прошли мимо цветущего апельсинового дерева, наполнявшего воздух душистым ароматом.
– Я подозреваю, что они присваивали их в счет того, что стоило содержание вашей сестры, раз вы за нее не платили.
– Как это не платил?! Кроме карманных денег для Мелани, я посылал ее деду крупную сумму каждые три месяца, чтобы оплатить ее содержание.
Джорджина опять остановилась и удивленно посмотрела на него.
– Правда?
– Ну конечно. Я говорю об очень крупной сумме, которая должна была скопиться за эти годы.
Так, значит, он не был таким скупым, каким его представляли мать Лэни, дед и бабка?
– Что они с ними делали? – сердито спросил он. – Вы имеете хоть малейшее представление?
Джорджина задумалась, глядя на открывавшуюся перед ней картину. Спокойная гладкая поверхность пруда напоминала зеркало. Рододендроны, увенчанные пурпурными цветами, росли у самой воды. За ними высились стройные клены. Их листья, зеленые летом, осенью становились огненно-красными и желтыми, делая место необыкновенно красивым в это время года.
Наконец Джорджина сказала с сомнением в голосе:
– Я боюсь высказывать свои подозрения, потому что у меня нет доказательств.
– В данных обстоятельствах, мне кажется, я имею право знать о ваших подозрениях.
– Наверное, вы правы, – задумчиво согласилась девушка. – Дортон был неумелым хозяином и залез в большие долги. Я вспоминаю, что Дортон-Холл был в плачевном состоянии, когда Лэни с матерью приехали сюда. Но вскоре после этого Дортон начал ремонт и основательную перестройку. Папа еще тогда удивлялся, откуда у него взялись такие большие деньги.
– Так, значит, я, по всей вероятности, потратил огромные суммы на ремонт Дортон-Холла, – произнес Джастин с такой злостью, что с ближайшего дерева, испугавшись, взлетели две синички.