– Мне совсем не было больно, – недоверчиво произнес мальчик.
– Я очень рад, – сказал Джастин. – Может, дать тебе теперь хлеба с сыром?
Сет кивнул, и Джорджина протянула ему еду.
Когда дети поели, Джорджина стала рассказывать им сказки, сочиняя их на ходу.
После еды их потянуло в сон, и они все чаще зевали. Бет, сидящая рядом с Джастином, задремала, ее голова моталась из стороны в сторону, отчего девочка опять проснулась.
– Здесь тесновато, Бет, – сказал Джастин, – но если ты ляжешь на сиденье и свернешься калачиком, то как раз поместишься.
Когда она устроилась на сиденье, он снял с себя сюртук и улыбнулся Джорджине и Мэгги.
– А вам я не знаю, что предложить.
Джорджина тут же нашла выход и предложила Мэгги положить голову ей на колени.
– А как же вы сами? – спросил Джастин, когда девочки устроились.
– Я могу прекрасно спать сидя.
Он поглядел на нее с сомнением, но ничего не сказал. Засыпавшего Сета он по-прежнему держал на руках.
– Вы не хотите, чтобы я ненадолго взяла Сета? – спросила Джорджина.
– Нет, – мгновенно возразил мальчик, вцепившись в рубашку Джастина. – Хочу с Джасином!
– Я подержу его. – Джастин мягко улыбнулся Джорджине. – Постарайтесь немного поспать.
Джорджина уснула почти мгновенно, утомленная волнениями дня и долгой дорогой.
Ее разбудил плач Сета. Она открыла глаза и увидела, как Джастин склонился к мальчику и тихонько напевает ему какую-то песенку. Она никогда не слышала, чтобы Джастин пел. У него был густой баритон, звук которого тронул ее сердце. Вскоре тихое пение усыпило и ее, и малыша.
Джорджина проснулась оттого, что карета остановилась. Напротив сидел Джастин и с нежностью смотрел на спящего Сета. Ее сердце затрепетало от переполнявших ее чувств. Этот человек мог смеяться над романтической любовью, но он умел любить.
Стараясь, чтобы дети не услышали ее, она прошептала:
– А что, если Додд обнаружит, где прячутся Маргарет и дети? Он же опять отберет у нее детей.
На лице Джастина появилось выражение суровой решимости.
– Нет, не отберет. Он, может быть, очень богат, но у меня достаточно власти, чтобы уничтожить его. Если он посмеет хоть приблизиться к этим детям, я отправлю его в сумасшедший дом, там ему самое место.
Мэгги зашевелилась и открыла глаза.
– Что случилось?
– Мы приехали в Вудхэвен, здесь вас ждет мама, – сказал Джастин.
Он потрепал Бет по плечу, пытаясь разбудить девочку.
Джорджина услышала снаружи какой-то шум. Дверь распахнулась, и в проеме появилось бледное лицо тетушки Маргарет, освещенное неярким светом лампы.
– Мама! – закричала Мэгги, бросаясь к матери, которая крепко обняла ее. Слезы струились по ее щекам. Бет, уже проснувшаяся, тоже потянулась к матери.
Маленький Сет открыл глаза. Он обвел всех сонным взглядом и опять уткнулся в грудь Джастина.
В карету заглянул встревоженный Генри. Увидев брата, он облегченно вздохнул.
– Слава Богу, что все удалось, Джастин. Мы так волновались!
Джастин устало улыбнулся.
– Это оказалось проще, чем я думал. Мне просто очень повезло.
Маргарет помогла девочкам выйти из экипажа, потом протянула руки, чтобы взять Сета. Любовь и тоска, с которой она смотрела на сына, вызвали слезы на глазах Джорджины. Джастин подвинулся к выходу и передал спящего мальчика матери, затем вышел из кареты и подал руку Джорджине.
– Вы кажетесь утомленным, – сказала она ему, оказавшись на улице. – Вы ведь совсем не спали, правда?
– Вы угадали.
Тетя Маргарет прижимала к себе Сета, словно еще не веря, что это не сон.
– Так долго, так долго, – страдальчески повторяла она. – Как я молилась, чтобы...
Ее слова потонули в отчаянном крике Сета. Малыш проснулся и с ужасом смотрел на незнакомую женщину.
– Где Джасин? – вопил он. – Хочу Джасина!
– Я здесь, Сет, – сказал Джастин, приблизившись.
Мальчик вертелся на руках у матери и тянул ручки к Джастину.
Тетушка Маргарет отдала сына Джастину с выражением такой муки на лице, что у Джорджины екнуло сердце. Малыш обвил руками шею Джастина и прижался к нему.
– Он не помнит вас, – мягко сказал Джастин Маргарет. – И потом, это был очень тяжелый день для него. Позвольте, я отнесу его в дом.
Генри проводил гостей в большой кирпичный дом. Маргарет шла, держа за руки дочерей. За ними следовала Джорджина, а замыкал шествие Джастин с Сетом на руках.
– Сколько сейчас времени? – спросила Джорджина.
– Два часа ночи, – ответил Генри. – Я понимаю, что вы измучены. Постели и горячая вода уже приготовлены. Я провожу вас наверх.
Следуя за ним, тетушка Маргарет сказала:
– Мы с детьми будем спать в одной комнате.
Поднявшись на второй этаж, Генри остановился у одной из дверей и открыл ее.
– Вот наша комната, – сказала дочерям Маргарет.
Они вошли, а за ними Джастин внес Сета. Мальчик опять заснул, положа головку на его плечо.
– Джастин, я приготовил для тебя угловую комнату, как обычно, – сказал Генри. – Я подожду тебя там, когда провожу мисс Пенфорд.
Генри открыл дверь напротив через коридор.
– Вот ваша комната, мисс Пенфорд. Надеюсь, вам будет удобно.
– Спасибо, – сказала Джорджина, с вожделением глядя на пышную кровать под балдахином.
Когда она раздевалась, то услышала приглушенные мужские голоса в соседней комнате и догадалась, что там, должно быть, находится спальня Джастина.
Чуть позже она проснулась от плача Сета. Она машинально потянулась за платьем, чтобы пойти успокоить его. Но пока она шарила в темноте, Сет умолк, и Джорджина опять заснула.
Проснувшись утром, она увидела струившееся в окна ее спальни солнце. Часы на каминной полке показывали, что она проспала на два часа дольше обычного.
Когда Джорджина встала, уже знакомая тошнота накатила на нее. Она бросилась к тазу для умывания в углу, едва успев добежать. Все, она больше не могла отрицать очевидное. Она была беременна.
Она очень хотела ребенка. В конце концов, это было результатом ее любви. Но что ей делать с Джастином? Он хотел жениться на ней, и она бы с радостью согласилась, если бы только он любил ее.
И все-таки он был способен и на большую любовь, и на сочувствие. Он показал ей это своим отношением к сестре и брату, а также к детям тети Маргарет. Но почему же тогда Джастин не мог распространить свою любовь на женщину, жену?
Может ли Джорджина когда-нибудь научить его этой любви? Хватит ли у нее смелости рискнуть? Ведь если это не удастся, ее ждет кошмар вместо мечты.
Но, как сказал ей вчера Джастин, она не имеет права лишать его своего ребенка. Так что же ей делать?
29
Когда слабость прошла, Джорджина оделась. Яркий цвет всегда поднимал ей настроение, так что она была рада, что взяла с собой платье из ярко-алого шелка.
Она приоткрыла дверь, ведущую в спальню Джастина, и заглянула в темную комнату. Не желая будить его, она тихонько проскользнула внутрь и подошла к кровати. Джастин лежал на боку, вытянув вперед руку.
Приблизившись, Джорджина обнаружила, что он обнимает Сета. Его светлые волосы, белая кожа и маленькое тельце представляли разительный контраст с большим, черноволосым и смуглым мужчиной рядом.
Тронутая до глубины души этой картиной, Джорджина стояла, завороженная увиденным. Ее сердце переполняла любовь к Джастину. Он мог бы стать таким прекрасным отцом!
Ее ладони инстинктивно легли на живот. Она представила себе Джастина, лежащего вот так с их сыном – крепеньким мальчиком с отцовскими темными глазами, черными волосами и чудесной улыбкой. В этот момент она поняла, что не сможет лишить ребенка его отца. Она слишком любила Джастина, чтобы разлучить его с ребенком. Пусть он не любит ее, но он будет любить ребенка и станет ему хорошим отцом. Джастин был прав. Ребенок должен быть окружен любовью и заботой обоих родителей.
Более того, она никогда никого не полюбит так, как любит этого мужчину. Эта любовь делала ее смелой, она не боялась испытать судьбу.