— Виктория, ты хоть что-нибудь помнишь о своем прошлом? Детство, юность?
— Иногда что-то всплывает. Образы людей и предметов. Помнишь, я узнала линию горизонта Далласа? Не знаю, как, но я просто поняла, что это он. — Она помолчала. — Мне кажется, раньше я что-то создавала руками. — Она посмотрела на ладони. — Сейчас они кажутся какими-то… пустыми.
Уэйд промолчал, не найдясь что ответить: он никогда не слышал ни о чем подобном прежде.
— А еще я уверена, что раньше любила природу.
— Тут я могу тебя заверить: ты ошибаешься.
— Разве? — Виктория нахмурилась. — А мне казалось, что я чувствую себя здесь… естественно. — Она бросила взгляд на Уэйда. — Не могу объяснить. Но мне здесь хорошо.
— Повернись ко мне и дай взглянуть на лицо, — попросил Уэйд.
Осматривая ее, он увидел, что синяки почти сошли, и порез на губе был едва заметен.
— Ты лучше выглядишь, — констатировал он, с радостью отмечая, что Виктория улыбнулась. — Как себя чувствуешь?
— Хорошо, — отозвалась она, глядя ему в глаза.
У Уэйда возникло желание наклониться и прикоснуться к губам своей собеседницы. Что это с ним? Никогда раньше подобные желания его не посещали.
Виктория провела пальцами по его щеке.
— Ты так красив, — прошептала она, опуская глаза.
Уэйд ощутил, как по его телу пробежал трепет. Разум отказывался признавать это, но он хотел ее. Взяв ее лицо в ладони, он наклонился, на миг их губы чуть не коснулись друг друга. С изумлением Уэйд понял, что готов поцеловать Викторию, хотя внутренний голос предостерегал его от этого поступка. Он почувствовал ее легкое дыхание, увидел, как она закрывает глаза… и, позабыв об осторожности, прикоснулся губами к ее губам. Спустя миг отстранился, отчаянно стараясь обрести над собой контроль. Что за безумие! Разумеется, отношения с этой женщиной станут самой большой глупостью, что он когда-либо совершал. Она непременно воспользуется ситуацией. И все же Уэйд не мог ни чего с собой поделать — он больше всего на свете хотел прямо сейчас заняться с ней любовью на этой лужайке, что так ее привлекла.
Однако гнев на себя самого возобладал над остальными чувствами, и он поднялся. Виктория в замешательстве смотрела на мужа.
— Ты позвонила матери? — спросил Уэйд, отгоняя наваждение.
Девушка нахмурилась.
— Да, — тихо ответила она и вздохнула. — Это было странно. Я не знала, как с ней разговаривать.
Что ж, может, это и к лучшему, подумал Уэйд, но тут же одернул себя: стоит Виктории вспомнить все, и мать снова станет ее лучшим союзником.
— Уэйд, почему ты…
— Это было ошибкой, — оборвал ее он. — Мне не следовало тебя целовать.
— Я и хочу узнать, почему ты остановился. — Виктория снова легла на траву. — Не уходи.
Уэйд с трудом удержался от желания присесть обратно. Он весь был точно натянутая струна. Черт возьми, неужели ему нужна Виктория?
— У меня встреча.
— Жаль. Наверное, тебе время от времени нужно отдыхать. Порой стоит помечтать в саду.
— Мечты не оставляют времени для дела.
Виктория подняла глаза. Лицо ее озарила улыбка — впервые Уэйд видел жену такой спокойной и расслабленной. Впервые она по-настоящему улыбнулась ему, без ехидства и насмешки.
— Жаль, правда.
Наваждение какое-то, подумал Уэйд, никогда в прежней жизни Виктория не могла бы сидеть под деревом, да еще и улыбаться. Пожалуй, стоит все же поговорить с доктором Мэдоузом.
— Я, пожалуй, вернусь в дом. Встреча через полчаса.
Виктория устроилась поудобнее.
— Здесь? Дома?
— Да.
— И что же на повестке дня?
Уэйд в изумлении поднял глаза. Виктория никогда не интересовалась его делами, да он и не стал бы давать ей в руки дополнительное оружие.
Единственное, что волновало его супругу в прошлом, — регулярные платежи, а откуда берутся деньги, она не задумывалась. Странно, что сейчас она спрашивает.
— Нам дали добро на открытие курорта на Карибских островах. На встрече будут архитектор и дизайнер, будем обдумывать внешний вид коттеджей.