Услышав дрожь в голосе Тары, Рэйф свернул на обочину и заглушил мотор.
— Все закончилось, habibti, — сказал он, снова взяв ее за руку. — Ты в безопасности. Больше никто не сможет незаконно сюда проникнуть, чтобы тебя похитить. Я принял для этого все необходимые меры.
Ее губы криво изогнулись.
— Думаешь, меня это беспокоит?
Ее глаза блестели больше, чем обычно. Несмотря на все то, что она пережила, Рэйф ни разу не видел ее слез. Сейчас она испытывала сильные эмоции и была близка к тому, чтобы расплакаться.
Рэйф понял, что вчера она испугалась за него, и на мгновение ему стало жарко.
Тара беспокоилась о нем, и это означало, что он ей небезразличен.
Он мог по пальцам пересчитать людей, которым он был по-настоящему дорог. Да, многие ценили и уважали его как правителя, но его смерть стала бы личной утратой только для его тети и нескольких близких друзей.
Тара крепко сжала его руку.
— Почему ты пошел на такой риск? Это был беспечный поступок. Тебя могли убить.
— Тише. Все уже закончилось. Никто не пострадал.
— Но почему ты повел себя так безрассудно? Почему ты вошел в здание, где были вооруженные бандиты, и так с ними разговаривал?
Он не хотел ей говорить, что почувствовал острую необходимость ее защитить, потому что его пугали сильные чувства, которые она у него вызывала.
— Меня так воспитали. Я еще в детстве усвоил, что настоящий мужчина не должен уклоняться от выполнения своих обязанностей и оставаться в стороне, когда страдают слабые и беззащитные.
— Да, но в твои обязанности не входит вести переговоры с захватчиками заложников. Для этого необходимы специальные навыки.
— Я обладаю этими навыками, но до вчерашнего дня применял их только в ходе торговых и дипломатических переговоров.
— Это не объясняет, почему ты вошел без оружия в здание, захваченное бандитами. У тебя огромная служба охраны. Защищать тебя — непосредственная обязанность этих людей.
— Все гораздо сложнее, чем ты думаешь. Будучи шейхом, я имею множество привилегий, но я должен быть готов в любой момент встать на защиту своего народа. Мой отец внушил мне, что на первом месте у меня должен быть долг перед страной. Что я должен его выполнять, даже если это идет вразрез с моими собственными желаниями. Что я должен в случае необходимости принести себя в жертву.
— Сомневаюсь, что многие мировые лидеры сделали бы то, что сделал ты.
Рэйф поднял плечи.
— Возможно, я слишком серьезно отношусь к своим обязанностям, поскольку я рано унаследовал трон. Я хотел стать таким правителем, чтобы мой отец гордился бы мной, будь он жив.
Услышав собственные слова, Рэйф удивился и замолчал. Он никогда никому их не говорил, но сейчас это признание вырвалось само. Ему было важно донести до Тары причину своего поступка, заставить ее понять.
— Ты любил его, — пробормотала Тара.
— Да. И его, и маму. — Они были крепкой, дружной семьей. Даже спустя столько лет Рэйфу очень не хватало родителей.
Рэйф боялся совершить ошибку, поэтому внимательно слушал своего регента и советников. Он учился быть хорошим шейхом и всегда спрашивал себя, как в той или иной сложной ситуации поступил бы его отец.
— Должно быть, тебе было тяжело потерять их в столь юном возрасте.
Ее сочувствие пронзило эмоциональную броню, с помощью которой он все эти годы защищал свое сердце. На мгновение он ощутил боль утраты, но в то же время понимание со стороны Тары было как бальзам на душу.
— Это случилось давно.
— Разве время имеет значение? Потеря родителей — это глубокая рана, которая навсегда остается в душе человека.
Рэйф вспомнил, что Тара совсем недавно потеряла мать, и его снова охватило чувство вины. Тара была одинока и беззащитна, а он пошел на поводу у своего эгоизма, овладел ею, лишив ее невинности. Порядочный мужчина так не поступил бы.
Он быстро сменил тему:
— Возможно, тот факт, что я рано получил власть, позволяет мне смотреть на все под другим углом.
— Возможно, — рассмеялась Тара. — Что касается тебя, я лишь заметила, что ты всегда надеешься, что все будет по-твоему.
Нотки веселья, которые он услышал в голосе Тары, позволили ему немного расслабиться.
— Ты предпочла бы видеть рядом с собой мужчину, который не способен принимать решения? Или мужчину, которому не хватает духа защищать то, во что он верит? Думаю, что нет.