— Что произошло? Тебя кто-то попытался обидеть?
Тара скривила губы.
— Такой возможности ни у кого не было, поскольку меня не выпускали из дворца. Она поэтому держится так отчужденно?
— Это были меры предосторожности. Я не мог допустить, чтобы Фуад похитил тебя в последний момент.
— Он думал о том, что сегодня его выберут шейхом. Сегодня ему было не до меня. Но тебе в любом случае следовало обсудить это со мной, прежде чем запирать меня во дворце.
— Для тебя было бы лучше, если бы ты вышла на улицу и его люди тебя схватили?
Она сложила руки на груди.
— Для меня было бы лучше, если бы ты поговорил со мной вместо того, чтобы принимать решения за меня.
— Но так было лучше. Я не хотел, чтобы с тобой что-то случилось.
— Ты сделал из меня пленницу.
— Что?
— Ты распорядился, чтобы твои люди не выпускали меня на улицу.
— Я уже объяснил…
— Я целую неделю была пленницей Фуада. С того момента, как я оказалась здесь, ты только и делаешь, что контролируешь каждый мой шаг.
Рэйф покачал головой:
— Не помню, чтобы это мешало тебе делать то, что тебе хотелось. Кто вышел на балкон и сообщил всему миру о своем присутствии в Нахрате?
— Это была моя единственная ошибка.
— Ты не была моей пленницей. Ты была почетной гостьей.
— Но покидала пределы дворца только в твоем сопровождении.
— Теперь ты винишь меня в том, что я защитил тебя от Фуада?
Тара дерзко вскинула подбородок.
— Ты правда меня не понимаешь или только делаешь вид?
— В чем суть твоих претензий ко мне? — спросил он, подойдя ближе.
— С того дня, когда я прибыла в Нахрат, ты постоянно говорил мне, что я должна была делать, принимал за меня все решения. Ты не давал мне выбора, не разрешал выходить в город. Ты лишил меня свободы, а теперь ты пытаешься меня убедить в том, что я должна выйти за тебя замуж только потому, что ты назвал меня своей женщиной, когда спасал от похитителей.
Рэйф выпрямился во весь рост. Слова Тары задели его гордость. Он сделал для нее все, что мог, а она его упрекает.
— Это твоя благодарность мне?
— Вот видишь? Я отвечаю на твой вопрос, а ты смотришь на меня сверху вниз, будто я не имею права слово сказать.
— Ты делаешь из мухи слона.
Тара уперлась руками в бока.
— Нет, я просто пытаюсь тебе объяснить, как выглядит ситуация с моей стороны.
Видя боль в ее глазах, Рэйф разрывался между желанием заключить ее в объятия и необходимостью указать ей на ее место.
Вот только где сейчас ее место? Сначала он говорил себе, что она просто человек, нуждающийся в его помощи. Затем он с ней переспал, и все усложнилось. Он думал, что после того, как он сделал ей предложение, их отношения станут проще, но не тут-то было.
Теперь он не мог разобраться в собственных чувствах и реакциях Тары на его доводы.
Рэйф привык принимать взвешенные решения и осуществлять их. Он привык быть уверенным в том, что он действует в лучших интересах своего народа. В большинстве случаев он оказывался прав.
Тара лишила его этой уверенности. Она заставила его чувствовать…
В этом-то и была проблема. Она заставила его чувствовать.
— У меня такое ощущение, что ты что-то недоговариваешь. Я не могу поверить в то, что ты готов жениться на незнакомке только потому, что прилюдно назвал ее своей женщиной.
Внутри у Рэйфа все сжалось.
— Ты называешь меня лжецом?
— Я просто хочу сказать, что не нужно все делить на черное и белое. — Сделав глубокий вдох, она выпалила: — Я хочу уехать. Если ты одолжишь мне денег, я завтра утром вернусь в Лондон.
— Ты просишь денег в долг?
— Я все тебе верну. У меня есть средства на банковском счете. Кроме того, я богатая наследница, забыл? — Она бросила на него высокомерный взгляд, от которого внутри у него все закипело. — Может, ты собираешься сказать мне, что паспорт, который ты мне обещал, еще не готов? Кстати, ты еще не вернул мне мои водительские права. Ты их не отдаешь, чтобы удерживать меня здесь как пленницу?
Никогда еще Рэйф не испытывал такого сильного негодования.
В довершение всего Тара усомнилась в его честности. Он сделал для нее все и планировал сделать еще больше, но она, очевидно, в этом не нуждалась.
Подойдя к письменному столу, он выдвинул ящик.
— Вот. — Достав оттуда временный дипломатический паспорт и ее водительские права, он положил их на стол. — Я собирался отдать тебе их завтра.
После того как убедил бы ее поскорее выйти за него замуж.
Тара раскрыла рот от удивления, и его гнев усилился. До нее его никто так не оскорблял. Рэйф думал, что этот день закончится для него триумфом и бурным сексом, но он закончился спором и горьким разочарованием.