– Нет, – ответила со вздохом, абсолютно не понимая, как я раньше жила без этой, несомненно, важной информации.
– Классно, да? – судя по чересчур радостному тону, Антон страдал лодкофилией.
– Да вообще отпад.
– Так и знал, что тебе понравится. А ты сейчас дома?
– Минут через двадцать буду, – ответила на автомате, лишь потом сообразив, что выдавать такую стратегически важную информацию опасно для жизни, но было уже поздно.
– Прекрасно! Я заеду через полчаса! Готовься! – и практически сразу отключился.
Блестяще!
Видимо, зло все-таки предпочитает кучковаться, потому что дьявольская процессия въехала во двор, когда я подходила к подъезду. Тоскливо взглянув в сторону входной двери, тяжело вздохнула, понимая, что, даже если меня покусает Усэйн Болт, вряд ли успею скрыться из поля видимости до того, как Антон и Александр Николаевич припаркуются.
Остановившись возле лавочки, оборону на которой держала Елизавета Макаровна, мигом принявшая боевую стойку, едва заметив появление такого количества потенциальных объектов для сплетен в одном месте, стала смиренно ждать.
– Ох, Маша, мужики твои совсем покоя не дают! Что ты за публичный дом тут устроила? – на всякий случай задала риторический вопрос соседка, лишний раз демонстрируя решительный настрой.
Тем временем «мои мужики» практически синхронно вышли из автомобилей и переглянулись. А я же рассуждала над тем, что идеальным вариантом развития событий стал бы такой, где Антон остановился буквально на несколько десятков сантиметров дальше, легонько «поцеловав» наверняка дорогостоящий автомобиль Александра Николаевича.
Не сомневаюсь, что такое действие доставило бы нам с Елизаветой Макаровной непередаваемое удовольствие, а исход, где сражение сил зла заканчивается взаимным уничтожением и безоговорочной победой добра, пожалуй, сделал бы меня одним из самых счастливых людей на планете.
Однако судьба беспощадна, и сейчас, обменявшись рукопожатиями, мой преподаватель и несостоявшийся муж шли в сторону подъезда, подогреваемые задорными высказываниями наблюдательной старушки.
– Ишь, распетушились как! Да вы б еще прямо тут свои извращения устроили! Стыд и срам!
К счастью, интеллект присутствовал у обоих мужчин, поэтому реплики Елизаветы Макаровны так и остались без внимания, что, несомненно, было единственным верным вариантом. Это именно тот случай, когда лучше прикинуться глухим, немым или мертвым. А лучше все сразу.
– Она что, запрограммирована в любое время суток на этой скамейке появляться? – вместо приветствия спросил Антон, едва мы зашли в подъезд.
– У нее там центр силы или точка воскрешения. Что-то в этом духе, – вместо меня сказал Александр Николаевич. Странно, что он не дал однозначного ответа, все-таки по статусу положено знать основы жизни нечисти.
– Миленько, – прокомментировал недожених, нажав кнопку вызова лифта.
И вот тут-то до меня наконец дошло, что через несколько секунд придется оказаться запертой в очень маленьком замкнутом пространстве в компании двух очень адских созданий.
– Что-то долго лифт не едет, я, пожалуй, пешком, – проговорила ровно в тот момент, когда створки дверей разъехались, предоставляя возможность войти в злополучную кабинку.
– Ну вот, Миронова, а вы переживали, – проявил заботу Александр Николаевич, указав рукой в сторону лифта. – Прошу.
Вздохнув, перебарывая порыв сделать реверанс, поплелась прямиком в логово сатаны. И уже через несколько секунд, когда вся наша разношерстная компания погрузилась в кабинку, и двери захлопнулась, голос подал Антон.
– Маш, я главное спросить забыл, ты грести умеешь?
– Ради такого случая научусь, – буркнула в ответ и продолжила про себя считать секунды, оставшиеся до свободы, но в какой-то момент услышала тихое похрюкивание слева и, не сдержавшись, обернулась.
Александр Николаевич, отчаянно пытаясь сохранять серьезное лицо, тихо хихикал, и я не сдержалась во второй раз.
– Что-то не так?
– Да нет, все прекрасно. Просто подумал, что можно было бы сдать вас в университетскую команду по гребле, раз есть такое рвение.
– Сперва создайте университетскую команду по гребле, – ответила моментально, вызвав смешок теперь и со стороны Антона.