– Пока, мам! – проговорила, не обращая внимания на нравоучения.
– Пока! – родительнице пришлось смириться со своим поражением. Конечно, война за достоинство продолжится при первой же удачной возможности, но маленькая утренняя победа за мной.
К счастью, череда досадных неудач на улице решила прерваться. Нужный автобус подошел практически сразу, да и отыскать свободное место не составило труда. Переведя дыхание, протянула деньги за проезд и задумалась над мамиными словами.
Конечно, она выступала против такой работы. И дело было даже не в том, что на посиделках с подругами мама не могла с гордостью ответить на вопрос: «Танечка, а кем работает Маша?». Ну, не слишком прилично в нашем обществе рассказывать о том, что твоя дочь в свободное время торгует резиновыми женщинами, хотя я не раз предлагала ей называть это как-нибудь обобщенно. Ну, типа сферы обслуживания или продавца-консультанта на худой конец.
Родители больше переживали за отсутствие у меня свободного времени и катастрофическую загруженность. Я, конечно, понимала, что любовь – она такая, но позиции не сдавала. Вопрос о том, кто будет платить за учебу, был решен. По крайней мере, для меня.
Пожалуй, единственным приятным бонусом сегодняшнего утра стало то, что первой парой в расписании стояла лекция по стилистике русского языка, которую вел абсолютно безобидный пожилой профессор, не замечавший ничего и никого вокруг. Ему было слишком хорошо и без нас в своем маленьком уютном мире, наполненном красивыми фразами и высокопарными выражениями.
К нужной аудитории я подбежала с получасовым опозданием. Поправила платье и волосы, гордо подняла голову и с уверенностью в себе открыла дверь.
Первое, что меня насторожило – гробовая тишина, абсолютно не характерная для пар Александра Аристарховича. Второе – тот человек, который стоял на кафедре. Пожалуй, принять его за нашего преподавателя можно было только в том случае, если веришь в существование машины времени. Да и в существование машины по окрасивливанию людей тоже.
– З-з-здравствуйте! – что-то раньше не замечала у себя склонности к заиканию.
– А вы у нас кто? – не тратя силы на приветствие, поинтересовался молодой мужчина, стоявший у доски.
– Я… Я опоздала.
– Какая интересная фамилия, – усмехнулся неопознанный преподаватель.
– А, фамилия, – какой позор! – Миронова.
– Понятно, – он сделал небольшую паузу, а потом все-таки милосердно кивнул. – Идите на свое место, Миронова. После пары обсудим ваше наказание за опоздание.
Последняя фраза прозвучала, как приговор, но, так как разгневать, видимо, нового преподавателя не хотелось, молча поплелась на место, где, едва сев, поинтересовалась у соседки:
– Кать, это что за экспонат?
– Ой, Маш, – с придыханием ответила одногруппница. – Это наш новый препод по стилистике. Александр Николаевич. Правда он душка?
Я еще раз взглянула на этого «душку», который продолжил, как ни в чем не бывало, вести лекцию, и с тоской подумала об обещанном наказании, недовольно прошептав:
– Не то слово.
Первые пятнадцать минут я злилась. Конечно, отчасти Александр Николаевич был прав. Да, я опоздала, но он мог бы просто не пустить. Это, в конце концов, лекция, не семинар! И наказание это еще… Звучало устрашающе, а учитывая то, сколько мне и без него предстояло сделать за неделю, так вообще портило настроение.
А потом злость прошла. Прошла, потому что я заслушалась… Да-да! Заслушалась лекцией по стилистике русского языка!
То ли новый преподаватель брал контрастом с Александром Аристарховичем, то ли действительно так интересно излагал информацию, но, несколько раз окинув взглядом аудиторию, я пришла к выводу, что интересно было не только мне. Даже хронические сплетницы, ну, те самые, во владении родителей которых как раз имелась парочка скважин, закрыли рты и внимательно слушали. А это, между прочим, уникальное явление!
Конец пары наступил внезапно. Впервые захотелось встать и спросить: «Что, уже?!». Однако все вдохновение, полученное от отличной лекции, Катя умудрилась убить одной фразой:
– Ну что, сама пойдешь сдаваться или понадеешься на удачу?