Елка была не единственным сюрпризом. Он собирался рассказать ей, что наконец поддался на уговоры Мирослава продолжить сеансы физиотерапии, где бы в данный момент ни находился, и был приятно удивлен, обнаружив в телефонной книге знакомого по колледжу. Собственно говоря, некоторое время Фрэнк прожил с Роджером Карпентером в одной комнате. Сегодня они выпили вместе по чашке кофе.
— Итак, — неожиданно спросила Элинор, — чем ты сегодня занимался весь день? Кроме перевешивания моей одежды и установки этой дурацкой елки, естественно.
Что-то в ее тоне заставило Фрэнка насторожиться. Она как будто ожидала от него признания в безделье.
Фрэнк испытывал сильное искушение доставить ей это удовольствие, но вместо этого только почесал затылок. По опыту общения с сестрами он знал, что поступать кому-либо назло дело совершенно бесперспективное. Явно находясь в раздраженном состоянии, Элинор нуждалась в разрядке, и, к несчастью, кроме него, никого поблизости не было.
— Может быть, сменим тему разговора? — Понимая, что говорить этого не следует, ибо намек на то, что ее плохое настроение вызвано вовсе не его поступками, способен лишь усугубить ситуацию, Фрэнк, однако, ничего не мог с собой поделать.
Вспыхнув, Элинор открыла рот, явно собираясь ответить какой-нибудь колкостью.
— Подожди, — поспешно произнес он, прикладывая палец к ее губам. — Давай заключим перемирие, а?
Глаза ее зло сузились.
— Перемирие? А я и не знала, что мы находимся в состоянии войны.
Удержавшись от готового вырваться ядовитого замечания, Фрэнк улыбнулся, что далось ему без особого труда, учитывая то, с каким нетерпением он ждал возвращения Элинор.
— Я по тебе соскучился. — И это было истинной правдой.
Она долго молча глядела на него, потом напряжение отпустило ее, выражение лица смягчилось.
— Я тоже по тебе скучала.
Посадив Элинор к себе на колени, Фрэнк запустил пальцы в густые шелковистые волосы и впился в ее губы долгим поцелуем, о чем страстно мечтал с момента ее появления на пороге.
— Вот это значительно лучше, — пробормотал он, спуская бретельки сорочки с плеч Элинор.
Она лукаво улыбнулась.
— Только извиняться я не собираюсь.
Запустив руку под сорочку, Фрэнк слегка сжал ее грудь.
— Разве я просил об извинениях?
— Нет, не просил.
— Хотя и заслуживаю их.
Элинор рассмеялась, сковывавшее ее ранее напряжение исчезло без следа, сменившись другим, гораздо более для него привлекательным настроением. Пользуясь моментом, Фрэнк припал губами к обнаженной женской шее. Элинор невольно содрогнулась.
— Тебе холодно? — спросил Фрэнк.
Приподнявшись, Элинор ловко оседлала его.
— Совсем нет. По правде говоря, — сказала она, засовывая руку под резинку трусов, — я чувствую, как меня охватывает жар.
Приняв лежачее положение, он смог как следует ощутить прижатое к нему мягкое, теплое тело. Теперь все было в порядке. Именно для того он сюда и приехал: забыть о травме и о карьере и потеряться в нежной плоти этой необыкновенной женщины. Взглянув на раскрасневшуюся Элинор, Фрэнк порадовался, что свет включен, и он в состоянии видеть каждую отражающуюся на ее лице эмоцию. Стащив с себя трусики, она раздела и его.
— Мне нравятся мужчины, которые всегда готовы, — заявила она.
Фрэнк погладил его бедра.
— Рядом с женщиной, подобной тебе, любой мужчина всегда готов.
Видя, что Элинор собирается приступить к действию, он остановил ее.
— Подожди, давай сначала избавимся от этого. — Взявшись за подол, он стащил с нее сорочку через голову.
Зрелище, представшее его глазам, было бесподобным. Полные груди с розовыми сосками, тонкая талия, копна темных волос — она была совершенством во всех отношениях, причем это не являлось результатом каких-либо ухищрений. Фрэнк ни разу не замечал, чтобы Элинор хоть как-то заботилась о своей фигуре.
Что-то пробормотав, она нетерпеливо повела бедрами.
— Есть что-нибудь, чего бы вам особенно хотелось, мисс Фергюссон?
Схватив его за плечи, Элинор крепко сжала их.
— О да, мистер Корвин. Я хочу вас. Во всех мыслимых и немыслимых значениях этого слова, — сладострастно прошептала она, выгибая спину в предвкушении предстоящего блаженства.
6
Элинор лихорадочно рылась в громоздящихся на столе папках. Где же она, где же? Наконец-то! Ей все-таки удалось выудить из кучи показания, взятые неделю назад у официантки, уверявшей, будто она подслушала, как Оливия говорит об убийстве мужа. Перелистав страницы, Элинор нашла приблизительную дату разговора и сравнила с датами, взятыми из ежедневника Оливии.