Поначалу Фрэнк решил, что приятель решил поддержать его из жалости. Однако Роджер, рассмеявшись, спросил, имеет ли он какое-либо представление о том, какие деньги приносит в наши дни спортивная медицина. Можно было не сомневаться, что доходы его, по крайней мере, не уменьшатся.
Кроме того, чем плохо иметь деловым партнером знаменитого Фрэнка Корвина. Сама реклама должна была оправдать себя, даже если лично он не примет ни одного пациента…
Неожиданно взгляд Фрэнка упал на хорошо знакомый автомобиль. Что Элинор делает дома в самый разгар рабочего времени?
Все мысли о Роджере и его предложении моментально вылетели из головы Фрэнка. Немного секса посреди дня было как раз то, что надо.
Не обращая внимания на боль в колене, он взлетел по лестнице на второй этаж и открыл дверь полученным от Элинор ключом. Она сидела на софе в гостиной и читала какой-то журнал. Собираясь подкрасться незамеченным, Фрэнк сделал несколько осторожных шагов и вдруг увидел, что за журнал она читает. Один из тех, которые он прятал под подушкой.
Вот так сюрприз!
Взявшись за журнал сверху, он начал потихоньку вытаскивать его из ее пальцев, вынудив Элинор поднять глаза.
— Решила посмотреть, чем ты интересуешься.
Завладев журналом, Фрэнк захлопнул его.
— Я прихватил его в приемной врача, но понял очень немногое, хотя большинство описанных здесь травм знакомы мне не понаслышке.
Что ж, по крайней мере, часть правды в этом была. Номер, который она читала, Фрэнк действительно взял из приемной Роджера. Остальные номера купил уже сам.
Элинор рассмеялась, как будто успокоившись.
— А я и не знала, что ты посещаешь здесь врача.
Пожав плечами, Фрэнк бросил журнал на кофейный столик.
— Если бы не это, Мирослав меня бы выследил и притащил обратно.
— Мирослав?
— Мой спортивный агент.
Элинор поджала колени к груди. Присев рядом с ней на софу, он положил руку на подушки за ее спиной.
— Но что ты делаешь дома так рано? Хотя подожди, не рассказывай. Наверное, твоя клиентка призналась во всем и дело закрыто.
Элинор откинулась назад и пристально посмотрела на него.
— Знаешь, а ведь мне даже неизвестно, где тебя искать в случае необходимости.
Она вела себя как-то по-другому. Менее уверенно, что ли.
— Это легко исправить. — Вынув из кармана визитную карточку, Фрэнк написал на обороте номер своего домашнего телефона и протянул ей. — На лицевой стороне координаты Мирослава. Если что, ты всегда можешь найти меня через него.
Элинор молча изучала карточку.
— Итак, — продолжил он, запуская пальцы в ее волосы. — Что ты делаешь дома так рано?
Она указала на свой чемоданчик.
— Решила, что могу поработать и здесь. Это одно из преимуществ быть боссом.
Наклонившись, Фрэнк поцеловал ее в губы, пахнущие мятным чаем. Тем самым, который он принес два дня назад.
— Если бы я знал, то настоял бы на том, чтобы ты работала дома всю эту неделю.
Элинор рассмеялась.
— Много бы я тогда наработала.
Оттянув воротник ее джемпера, Фрэнк заглянул внутрь.
— Хочешь сказать, что собираешься сейчас работать?
— Да. Именно таковы были мои намерения.
— И насколько… — взяв ее руку, он провел ею вниз, по своему животу, — тверды твои намерения?
Она придвинулась ближе.
— Теперь мне кажется, что не столь тверды, как некоторые другие.
Куснув Элинор в шею, Фрэнк затем провел по ней языком. Хихикнув, она пододвинулась еще ближе.
— Фрэнк…
— Что? — спросил он, задирая джемпер, под которым оказался белый кружевной бюстгальтер.
— Ты не собираешься исчезнуть без предупреждения, оставив лишь записку?
Что за странный вопрос? — подумал Фрэнк, взглянув ей в глаза. Что заставило Элинор задать его?
— Это кое от чего зависит.
Он видел, как она нервно сглотнула, судя по всему раздираемая двумя желаниями: получить ответ на свой вопрос и удовлетворить свою страсть.
— От чего же?
— От того, хочешь ли ты, чтобы я это сделал.
Элинор жадно поцеловала его.
— Нет. Этого я определенно не хочу.
— Хорошо, тогда я не буду этого делать.
На ее губах появилась легкая призывная улыбка.
— Ты всегда такой сговорчивый?
— Всегда.
— Я сразу поняла, что в тебе есть нечто особенное.
«Нечто особенное» выглядело слишком неточным выражением для описания того, что происходило между ними. И хотя для Фрэнка это было внове, он, как ему казалось, понимал, в чем дело, и чувствовал, что переживаемые им сильные эмоции естественны и очень правильны.