Люди обходили их с обеих сторон. И Фрэнк направился было к двери.
— Разреши угостить тебя ланчем?
Все оживление тотчас же оставило ее лицо.
— Нет.
Отказывали Фрэнку крайне редко, но от этого ему было не легче. Отнюдь не легче.
— Я понимаю.
— Вряд ли.
Он посмотрел ей в глаза.
— Ты знаешь, где меня искать, Элинор. Но не могу обещать, что задержусь в этом городе надолго.
Его слова оказались сродни грому среди ясного неба. Элинор потрясенно замерла, глотая ртом воздух.
— Элинор!.. О, извините. — При виде собеседника подруги подошедшая к ней Джулия дружески улыбнулась. — Здравствуйте.
Коротко ответив на приветствие, Фрэнк повернулся и, не оглядываясь, вышел из зала суда.
— Оливия Ханиман — не твоя мать!
Широко раскрыв глаза, Элинор уставилась на Джулию так, будто та ударила ее в солнечное сплетение.
— Что? — прошептала она.
Интерьер уютного ресторанчика словно куда-то растворился, оставив их с Джулией в своего рода альтернативной реальности. Элинор только что сообщила подруге и коллеге информацию, полученную от частного детектива. Последовала долгая пауза, после которой Джулия и сделала свое шокирующее замечание, почти заставившее Элинор забыть выражение, появившееся на лице Фрэнка перед выходом из здания суда. Почти, но не совсем.
Опершись локтями о стол, Джулия наклонилась вперед.
— Ты меня прекрасно слышала. — Она грустно вздохнула. — Послушай, Элинор, с самого начала мотивы, по которым ты взялась за это дело, были мне непонятны. О, разумеется, ты убеждала меня, Голди и Криса в том, что делаешь это ради рекламы, которую получит наша адвокатская контора. Первоклассный процесс. Внимание прессы. — Джулия закусила нижнюю губу, как бы прикидывая, стоит ли продолжать.
Элинор махнула рукой.
— О, продолжай ради Бога. Не тяни кота за хвост. — И приготовилась защищаться.
Джулия поморщилась.
— Может, не стоит. Видишь ли, слишком уж ты остро на все реагируешь.
— Я всегда веду себя так.
— Но только не со мной, — покачала головой подруга. — Хорошо, если уж тебе хочется сорвать злость на мне, для этого, по крайней мере, должен быть повод. Так вот, вина Оливии Ханиман бесспорна. Без всяких там «если» и «но». Я чувствовала это с самого начала. И единственной причиной, по которой ты игнорируешь столь очевидный факт, является то, что Оливия каким-то образом ассоциируется у тебя с матерью. Спасая ее, ты как будто спасаешь мать.
Элинор откинулась на спинку кресла.
— Просто чушь какая-то.
— Чушь ли?
В раздумье глядя на Джулию, она не знала, то ли, резко возразив, в негодовании покинуть ресторан, то ли рассказать обо всех противоречивых мыслях и чувствах, обуревающих ее в последнее время. И касающихся не только процесса, но и гибели родителей, Фрэнка, своей неспособности преодолеть внутренние барьеры, не позволяющие ей испытывать привязанность к кому-либо, кроме подруг.
Шумно выдохнув, Элинор наконец решилась.
— О Боже, Джулия. Боюсь, ты права.
Изумлению подруги не было предела.
Внезапно почувствовав себя настолько усталой, что могла, казалось, уснуть прямо на месте, Элинор подперла голову рукой.
— Я так долго таила в себе этот ужас… — Она почувствовала, что на глаза ее наворачиваются слезы. — Боже, как это патетично звучит!
— Вовсе не патетично, — возразила Джулия, беря подругу за руку.
— Понимаешь, — продолжила, Элинор, нервно комкая в пальцах салфетку, — я считала, что если не позволять никому приближаться к себе слишком близко, то ты гарантирована от душевных травм вроде той, которую причинила мне гибель родителей. Как же я ошибалась! Стоило мне увидеть сегодня в суде Фрэнка… О, Джулия, он был таким желанным, что, несмотря на процесс, мне захотелось бросить все и убежать с ним.
Джулия улыбнулась.
— Почему же ты этого не сделала?
— Потому что не могу.
Улыбка сползла с лица Джулии.
— Разумеется, можешь. Все, что тебе надо…
— Ты меня не слушаешь, — возразила Элинор. — Я не могу. Что-то внутри меня не позволяет сделать этого. Что-то, чего я боюсь до смерти.
Прошло несколько долгих минут, но никто из подруг не раскрыл рта, даже для того, чтобы попробовать то, что поставил перед ними официант. Каждой было о чем подумать.
Ощущая стеснение в груди, Элинор судорожно вздохнула и первой нарушила молчание:
— Не могу поверить, что сказала все это.
— Я тоже.
Встретившись взглядами, они улыбнулись друг другу.
— Знаешь, если тебе что-нибудь понадобится, в любое время дня и ночи я к твоим услугам. То же самое может сказать тебе и Голди.