Эстер слышит ее шаги — слышит, как скрипят половицы, когда миссис Белл выходит из кухни. Эстер выпрямляется в кресле, и на лице у нее начинает играть мягкая, вежливая улыбка. На мгновение ее пугает мысль, что она выглядит менее выигрышно, чем прежний столичный хозяин Кэт Морли. Но потом она вспоминает, кто эта девушка, и успокаивается, немного стыдясь своих волнений, когда ее задача по-матерински наставлять и воспитывать.
— Новая горничная, мадам, — объявляет миссис Белл, коротко постучав.
— Благодарю вас, миссис Белл. Входите, Кэт, — с теплотой в голосе произносит Эстер, и в следующий миг ее охватывает сомнение.
Кэт Морли выглядит едва ли не ребенком. На мгновение Эстер решает, что произошла какая-то ошибка. Ростом девушка не выше пяти футов, хрупкая, легкая. Плечи узкие, руки и ступни крохотные. Волосы, действительно почти черные, коротко острижены. Из-за этой стрижки уши торчат совершенно неженственно. Челка зачесана назад и заколота, отчего Кэт еще больше похожа на школьницу. Но когда она подходит ближе к письменному столу, Эстер понимает, что никакой ошибки нет. Лицо у нее узкое, подбородок остренький, но под глазами залегли тени, а между бровями — морщинка, свидетельствующая о некотором жизненном опыте. Карие глаза смотрят на Эстер спокойно, и Эстер чувствует себя неловко, почти смущаясь. Она ждет, пока экономка не выйдет из комнаты; по ее поджатым губам Эстер тут же понимает, что` та думает о новой прислуге.
— Что ж, — произносит Эстер немного взволнованно. — Что ж, садитесь, Кэт.
Девушка опускается на краешек резного стула по другую сторону стола, у нее такой вид, будто в любое мгновение может улететь.
— Я очень рада, что ваше путешествие прошло благополучно.
Эстер мысленно репетировала речь, которую собиралась сказать девушке, чтобы та почувствовала себя непринужденно и поняла, в каком добром, спокойном и благочестивом доме оказалась, однако теперь все слова разбежались из-за ее нелепого волнения, Эстер никак не удается их вспомнить.
— Я уверена, вы будете здесь счастливы, — делает она попытку.
Кэт моргает, и, хотя лицо у нее остается неподвижным и она ничего не говорит, Эстер отчетливо ощущает, что девушка ей не верит.
— Боже мой! Никогда не видела такой прически, как у вас! Теперь так носят в Лондоне? Я настолько отстала от жизни? — торопливо говорит Эстер.
Волосы Эстер — ее главное украшение. Они легкие, пышные, мягкие и каждое утро послушно укладываются в высокую прическу, как будто сами знают, что нужно делать.
— Нет, мадам, — спокойно отвечает Кэт, не отводя взгляда. — У меня всю жизнь были длинные волосы. Мне пришлось их остричь после моего… моего заточения. Я набралась там вшей.
— О-о-о! Вшей! Какой ужас! — восклицает испуганная Эстер.
Она невольно поднимает руку, как будто желая защитить волосы, и откидывается назад.
— Уверяю вас, их не осталось, — говорит Кэт, и на губах у нее мелькает тень улыбки.
— Что ж, это хорошо. Да. Очень хорошо. Я уверена, что миссис Белл рассказала вам о ваших обязанностях. Прошу вас, во всем, что касается работы, слушайтесь ее. Вставать вам придется в половину седьмого, чтобы в семь приступить к работе, но вы наверняка будете не первой из тех, кто уже встал, — мой муж обожает природу и прогулки, которые обычно предпринимает на рассвете. К тому времени как вы спуститесь, его, скорее всего, уже не будет дома, но не пугайтесь, если повстречаетесь с ним в такую рань. Перед прогулкой он не завтракает. Ваши свободные часы — с трех до пяти пополудни, за исключением чая, при условии, что все ваши обязанности исполнены и миссис Белл довольна. — Эстер делает паузу и поднимает глаза на Кэт Морли. Неподвижный взгляд Кэт нервирует ее. В этих темных глазах таится что-то такое, с чем Эстер не доводилось сталкиваться, что она не может понять. Ускользающая тень чего-то странного, неизвестного.