Сама Мария предпочитала простоту и удобство, а потому стригла волосы коротко.
Клаузих, усмехаясь, отбивался.
В зал вошли Бейтс и Абрахамс. Клаузих встал, подошел с аппаратуре, установленной в противоположной стороне от кресла Бейтса и завозился там, что-то подключая и регулируя. Затем, держа в руке пульт дистанционного управления, сел на место.
Бейтс уселся в кресло во главе стола, Абрахамс – в кресло по правую руку. Мария Оверман и Ульрих Клаузих оказались напротив него.
– С чем мы имеем дело, продемонстрируйте нам, – сказал Гилмори Бейтс Клаузиху.
Ульрих направил пульт в сторону дальней стены, надавил одну кнопку, потом другую. Возникло объемное изображение головы.
– Когда сделана эта съемка? – спросил Абрахамс.
– Минут двадцать назад. Когда наш гость появился снова. Мы успели поставить съемочную аппаратуру.
Мария, приоткрыв рот, смотрела на голову. Вот та повернулась вокруг оси, и, словно бы именно Марии, что-то сказала, беззвучно шевеля губами.
– Ну, Гил, ты обещал объяснить нам, что это такое. Давай, мы ждем!
Гилмори Бейтс помолчал. Он обдумывал, как им объяснить и что именно сказать. А о чем лучше умолчать – он не собирался говорить всего. Скорее всего, здесь все замешано на далеком прошлом, о котором даже Джанни Абрахамс ничего не знал.
Но что-то объяснить им нужно. Даже необходимо…
И Гилмори принял решение.
– Тут какая-то странная цепочка совпадений. Вот ты, Джанни, сказал там, у вакуумной камеры, что я как-будто чего-то такого ждал.
А знаешь, наверное, ты прав – именно чего-то ждал. Сам не зная чего.
Дело вот в чем.
С недавних пор меня стали мучить ночные кошмары. Ну, страшные сновидения – вы ведь если не сами видели такие сны, то слышали каждый от кого-нибудь что-то подобное, не так ли?
Сидящие переглянулись и закивали – в смысле, конечно, что это такое – все знают.
– Когда вчера я был с племянником на ярмарке – я летал к брату в Джорджию… – Все вновь закивали, потому что знали о брате своего патрона, знали об отношениях между братьями и о том, что единственный наследник – именно племянник Бейтса, о котором он говорил. – Так вот, там, на ярмарке, я каким-то образом оказался в палатке у предсказательницы-цыганки…
Я никогда не верил всем этим колдунам и предсказателям. А тут вдруг сижу перед цыганкой с ее хрустальным шаром, и она мне говорит что-то вроде того, что мне грозит страшная беда, что меня спасет кто-то… – он пошевелил пальцами в воздухе.
– Они всегда так говорят, – встрял Клаузих. – Гил, вы что же, фильмов ужасов никогда не видели? Цыганки предсказывают, проклинают, ну, и все такое, но это же все выдумки!
Гилмори кивнул:
– Я же говорю – сам не знаю, как оказался с ней в палатке. А дальше она сказала, что спасет меня неживой и живой.
И когда я увидел эту голову…
– Гил, – перебил его Джанни Абрахамс, – но какое отношение может иметь это явление к предсказанию? Хотя она как-будто пытается что-то сказать…
– Правильно, Джанни, вот и давайте выясним, что это за голова, что она говорит, и вообще – она мертвая или живая? Наконец, почему это в нашей вакуумной камере появляется ни с того ни с сего какая-то штука… Клаузих, вам ведь это интересно?
– Гил, я и хотел предложить именно это! Все происходящее касается в первую очередь меня! Не знаю, кто и от чего вас должен спасти, на мой взгляд – разве что спасти от глупости, не обижайтесь, Гил!
– Все в порядке, продолжайте, Ульрих.
– Так вот, это в моей вакуумной камере произошла эта чертовщина, потому что это мой цех производства процессоров, и производство это – тоже на мне. И значит – именно я заинтересован узнать, что это за голова, кому она принадлежит, и почему появилась в Изумрудной долине, а не где-нибудь в цехе заводов БМВ.
– Вот! Не знаю, к чему Ульрих приплел заводы БМВ, но он четко обозначил все, что нам предстоит сделать.
Во-первых, что это за голова? Во-вторых, что она пытается нам сказать? И в третьих, кому она принадлежит? Вообще, есть ли в реальности человек, чьей может быть эта голова? Или – был ли такой человек?
– Лучше, если бы это все-таки оказался живой человек, – мрачно произнес Абрахамс. – Ну, и как все это можно узнать?
– Можно, и довольно легко, – вступила в разговор Оверман. – Правда, и времени это потребует, и денег, да и людей нужных немало придется задействовать.
– Давайте рассуждать, – продолжила Мария, раскурив сигарету. – Ну, о том, чтобы узнать, ЧТО ЭТО за голова, должен позаботиться Ульрих. Это – инженерная и научная загадка, а так как все произошло в его цехе-лаборатории, где у него есть и необходимые приборы, и необходимые люди, пусть Клаузих занимается исследованием этой стороны загадки. Ты как, Ульрих, считаешь, я права?