- Чертовы банды, - пробормотал крупный мужчина, перекрывавший мне видимость.
- Ерунда, наверняка кто-то спрыгнул сверху, с моста, - ответил другой с угловатым, лысым черепом.
- Эй, что случилось? - крикнул я обоим. - Кому досталось?
Оба резко повернулись и уставились на меня.
- По-видимому, тебе, - пробурчал квадратноголовый. - Что ты натворил? Оскорбил группу ирландцев?
Парочка стоявших вокруг посмеялась над его словами, но мой вопрос остался без ответа. Вдруг ветер сменился.
И я все понял сам.
Мои ноздри раздувались, я начал вдыхать и чуять. Это было как рефлекс. Я ненавидел это, но не мог ничего поделать. Буквально за секунду я опасно приблизился к границе, за которой скрывалась другая сторона меня. Мое восприятие изменилось. Оранжевая тартановая дорожка, багровый зонтик и чей-то рот, накрашенный помадой кричаще красного цвета - все это померкло, превратившись в серую пелену. Я стоял там как идиот и ощущал запах крови, угрожавший отключить часть моего сознания. И лишь после того как квадратноголовый подошел ко мне, обдав меня резким запахом лосьона после бритья, я вернулся в мир красок.
Парень недоверчиво смотрел мне в глаза.
- Паренек, я дам тебе хороший совет, - прошептал он навязчиво доверительным тоном. - Лучше тебе не связываться с наркотиками.
- Кто умер? - я произнес эти слова едва сдержавшись, чтобы не закричать на него. - Это... девушка?
Квадратноголовый поморщил лоб и, к моему невероятному облегчению покачал головой.
- Не-е, какой-то дед. А может пожилая женщина. Еще никто не опознал, а полиция ничего не говорит.
Я посмотрел наверх, на мост. Маловероятно, что кто-то спрыгнул оттуда. Я учуял запекшуюся кровь, значит это произошло где-то, куда не попадал дождь. С тартановой дорожки кровь бы уже давно смыло дождем, значит она была где-то под крышей. Иначе этот человек при падении должен был выполнить вираж, как супермен.
"Может он хотел убежать и спрятаться под крышей?» - подумал я. – «Но путь к побегу оказался тупиком, а значит ловушкой?"
Какое-то движение заставило меня остановиться. Золотисто-карие глаза и черная шерсть. Полицейские собаки! В отличие от дворняжек пенсионеров, овчарки были привыкшими к несчастьям и их было не так то просто запугать. Сейчас здесь начнется спектакль. Когда собака агрессивно залаяла в мою сторону, отчего толпа зевак испуганно сделала шаг назад, я поспешил удалиться.
Что бы ни случилось с ней прошлой ночью, это было далеко не сотрясение мозга. Зое не чувствовала ничего, кроме легкой боли в спине и плечах и шишки на голове. Голова не болела, тошноты тоже не было. Она даже не особо устала. Если быть честной, Зое уже давно не ощущала себя такой бодрой.
И все же это было нереальное ощущение, в субботу утром сидеть с мамой на диване в гостиной, повернувшись лицом к друг другу, подтянув ноги и держа в руках чашку чая, в то время как телевизор работал сам по себе, с отключенным звуком. Это был ритуал из прошлого. Кусочек прежней жизни Зое, в которой еще не было младшего брата. Какой бы несправедливой ни была эта мысль по отношению к Леону: в такие моменты Зое понимала, как сильно она скучала по тому ощущению, когда мама принадлежала только ей.
- Малыш хорошо себя вел? - зевнув, спросила мама. У нее еще были мокрые после душа волосы. Она надела голубой халат, приготовившись хорошенько выспаться после ночной смены.
- Да, сегодня он был послушным монстром, - ответила Зое. В воздухе висел незаданный вопрос о новой подруге отца Леона, но мама его не задавала, а Зое остерегалась что либо говорить об Андреа. Мама, наверняка, была бы не в восторге услышать, что Андреа была довольно милой, и что Леон обнимал ее при встрече.
Зое вертела в руках кружку, уставившись в красное зеркало фруктового чая. Она все еще боролась с собой, не зная рассказывать ли маме о том, что произошло сегодня ночью. Но с чего начать? «Провал в памяти - больше одного часа, мама». Первые признаки сумасшествия.
- А ты как? - вместо этого спросила она. - Как все прошло у доктора Рубио?
Мама вздохнула.
- Все как обычно. Он до сих пор делает запасы, сотни консервных банок. Я говорю серьезно: их сотни! Мне пришлось перетащить пять ящиков, чтобы кровать вошла к окну. А старый монитор я унесла на чердак. - Она задумчиво болтала чай в кружке. - Мне он нравится, но иногда он напоминает мне тип людей, которые верят, что за булочной за углом находятся тайные лаборатории. С недавних пор у него на подоконнике лежит фотоаппарат, всегда под рукой. Рубио хочет убедить меня, что открыл для себя старое хобби. При этом он никогда не выходит на улицу, чтобы сделать фото. Я думаю, что это скорее дает ему ощущение, что он может контролировать всю округу. Как-то грустно, да?
"Контроль", - подумала Зое. - "Это не грустно. Честно говоря, это даже здорово".
Зое поймала себя на том, что стучала пальцами по кружке. Внутреннее беспокойство все никак не проходило.
- Это так начинается, когда... сходишь с ума? - спросила она.
Мама приподняла брови.
- Я не врач, и сумасшествие – это, наверно, громко сказано. Ну, да, доктор Рубио ужасно вспыльчивый и теперь не пускает в дом даже почтальона. Иногда разговаривает сам с собой. И сидит ночи напролет либо у окна, либо за компьютером. Мне даже интересно, спит ли он вообще. - Она вздохнула. - Если подумать, это вполне возможно может быть каким нибудь психозом. Люди видят угрозы и некие обстоятельства там, где их нет. Иногда у них развивается настоящая мания преследования. Наверное, нужно будет понаблюдать это у него, когда пойду к нему в следующий раз.
Психоз. Возникла долгая пауза. Зое могла бы воспользоваться ею. Но момент был упущен. Мама снова зевнула и опустила голову на диван.
- Ладно, хватит этих историй, - сказала она и улыбнулась. - От работы в больнице у меня уже голова кругом. Везде мерещатся больные. А я ведь еще даже не спросила как дела у моей старшенькой. Ты немного бледная вокруг носа, дорогая. - Она протянула руку и нежно убрала прядь волос Зое за ухо. - Иссиня-черные волосы, - мечтательно пробормотала она. - У твоего отца в молодости тоже были такие. Они были длинными, почти до бедер. Он тогда был скорее суровым, чем красивым. Смотрю я на тебя и думаю: «Боже мой, как у меня получилась такая красивая, темненькая дочь?»
Это был один из тех моментов, когда Зое многое прощала матери.
- Ты еще часто о нем думаешь? - хотела знать мама. - Я имею в виду о том парне?
- Время от времени, - сказала Зое и поспешно сделала глоток чаю. Может, нужно было рассказать маме о приступе ярости, случившемся на спортплощадке. Но с ней сложно было вести такие разговоры. Она должна была обдумывать каждое слово, чтобы мама не чувствовала себя задавленной заботами и переживаниями. Зое подобрала нужные слова и уже собиралась начать, но в этот момент мама посмотрела на часы.
- О, опять опоздала! - вскрикнула она и взяла пульт от телевизора. - Остается только смотреть новости, чтобы совсем не отстать от жизни. А потом поспать пару часов, у меня уже сейчас глаза закрываются. Около девяти мне нужно будет уходить. Я перекрещусь, если удастся проспать всю ночь. Будь добра, принеси мне апельсиновый сок из кухни?
Зое продолжала сидеть, пока мама включала громкость телевизора.
- Мама, я...
- А если потом пойдешь на улицу, прихвати с собой мусор.
Ее мать уставилась в телевизор, полностью сосредоточившись на происходящем.
- Ты вообще меня слушаешь? - вырвалось у Зое. - Всегда когда я хочу что-нибудь сказать, у тебя находятся дела поважнее.
Зое почти надеялась, что мама разозлится, что они начнут орать друг на друга и, в конце концов, поссорятся. Но мама выглядела ошарашенной и разочарованной.
- Не будь такой несправедливой, дорогая. Я весь день только и делаю, что слушаю, - мягко сказала она. - Каждый пациент делится со мной своими заботами и печалями, наверное, поэтому мне больше по душе ночные смены. В данный момент у меня ощущение, что голова вот-вот взорвется. Сегодня ночью нам пришлось три раза перевозить пациента в другую палату и менять ему постельное белье. Он весил, наверное, сто килограммов! У меня так болит спина, что я едва шевелюсь.
"Бедная мученица", - рассерженно подумала Зое. Она вскочила на ноги и пошла на кухню. Сегодня холодильник пах только пластиком и холодом. Кусочек нормальной жизни. Возможно - надеюсь! - все прошло.
Сидевшая в гостиной мама еще громче прибавила звук телeвизора, однако Зое не слушала. Опершись на холодильник, она закрыла глаза и опустила голову, чувствуя, как мускулы сначала напрягаются, потом медленно расслабляются. Растяжка хорошо подействовала.