— Открытое с нашей стороны по отношению к людям, — пояснил Ковальчук, явно сдерживаясь, чтобы не закатить глаза. — Никакой тайной слежки, никаких уверток, никаких брежатых.
Народ вновь взволнованно зашептался.
— Точнее, — повысил голос шеф, — брежатый будет, но исключительно в зримой форме. Софья Викторовна любезно согласилась сыграть роль представителя управления в текущем деле и стать временным напарником человеческого следователя.
Софья Викторовна сидела в углу и силилась не уронить челюсть.
А потом до Софьи Викторовны дошел коварный план начальства, и от удивления не осталось и следа.
И это меня он называл предсказуемой? Сам-то.
Думаю, остальные тоже догадались (или скоро догадаются), что «открытое расследование» — сплошная фикция. Ага, позволил бы кто-то Ковальчуку проводить подобные эксперименты. Не ему решать, что говорить непосвященным. Не ему фильтровать правду.
А значит, я — лишь отвлекающий маневр. В стиле «О, а давайте спустим мартышку с поводка и, пока следак будет ее ловить, быстро раскроем дело».
Свинство, но я сама виновата. Если б не попалась поручику, в смысле майору, то работала бы как всегда, за кадром. А теперь…
— Вопросы? — вернул меня к реальности шеф.
Я бросила на него хмурый взгляд и покачала головой. Остальные еще переваривали информацию, но тоже послушно мотнули черепушками.
— Отлично. Ну а сейчас… Софья Викторовна, вас, по-моему, ждет вскрытие? — напомнил Ковальчук.
Уж лучше бы оно и правда меня ждало. Наверное, лежать на столе гораздо проще, чем наблюдать за процессом со стороны.
Под смешки коллег я покинула кабинет, точно робот прошла по коридору, добралась до своего стола и, упав в кресло, смежила веки. Но мне и минуты не дали посидеть спокойно.
«Полагаю, ты оценила мое благородство, — раздался в голове голос шефа. — Больше я тебя спасать не буду».
Себя ты спасал, кретин.
Осознав, что чуть не отправила эти слова по мысленной связи, я опустила голову на стол и пару раз от души треснулась.
«Так точно».
Как же сложно контролировать тон, даже если говоришь не вслух.
«Кстати, надеюсь, твоя родня не станет помехой. Я наслышан об их буйном темпераменте, и такое количество Зеленцовых в одном месте меня смущает».
Я выпрямилась и невидяще уставилась перед собой.
«В смысле?»
«Соня, ты в курсе, что за последние трое суток шестеро твоих родственников зарегистрировались в Ярославле на неопределенный срок?»
«Эм… да. Да, конечно».
Нет, нет, не в курсе! Почему я не в курсе? Что происходит?
«Хорошо. Придерживай их. Тебе лишние проблемы ни к чему».
А то я не знаю…
О черт, черт, черт.
Дрожащими руками я выудила из кармана мобильник и набрала номер сестры, который взяла у нее утром.
Один гудок, второй. Ну же, Дашка, ответь!
— Уже соскучилась? — В ее голосе слышалась улыбка.
— Кто? — выдохнула я в трубку.
— Что «кто»?
— Кто еще приехал?
— Куда?
— Дашка, не зли меня. Шестеро наших в городе. Без тебя пятеро. Кто?
— Пятеро? — Удивление было неподдельным. — Ого. Черт, детеныш, я правда не знала. Давно приперлись?
— В последние трое суток. И это только те, что отметились официально. Кто-то мог и зайцем проскочить.
Я вот, например, и дальше бы жила без отметки, так как брежатым не положено заявлять о себе людям.
— Я постараюсь все выяснить, — пообещала сестра.
— Дашка, чего им надо, а? Чего им всем вдруг понадобилось?
Она помолчала. А потом произнесла непривычно устало:
— Наверное, тоже чувствуют. Что-то грядет.
А может, это они и грядут? По крайней мере, я в своей жизни еще не встречала катастрофы страшнее Зеленцовых. Думаю, большинство их знакомых тоже.
Нажав отбой, я откинулась на спинку кресла и зажмурилась.
Плюс:???
Минус:!!!
Глава 4
Люди никогда не видят то, существование чего им кажется невозможным.
Мне выдали проездной.
Гребаный проездной на автобус.
Я даже не сразу поняла, что произошло, и еще несколько секунд тупо пялилась то на пластиковую карточку в своей руке, то на Нину из отдела хозяйственного обеспечения, то на метлу, которую она пыталась вырвать из моих одеревеневших пальцев.
— Велено, — процедила Нинка и с удвоенной силой потянула на себя мой транспорт. — Во избежание… искушения… и… эксцессов.