Какие шансы? Неизвестно. Сработает ли метод Королевы Ламий на мне, отличающимся от нее во всем? Неизвестно. Есть ли еще шанс, что меня обманули в чем-то меньшем и я с глупостью самоубьюсь? К сожалению, есть.
Рисковать при таком раскладе я не готов. Никто не был бы готов.
— Чтоб тебе Демоны по ночам снились, — почти несвязно пробормотал я в тишину и темноту пещеры.
Но она ведь вернется, чтобы мучать меня? Ага, вернется. Королева, незнающая жалости и сострадания…
Я послал прядь силы в кристалл на лбу, но почти сделав это, отдернулся. Молить Змея бесполезно. Он ведь может и отказаться от меня. Тогда ничего хорошего меня здесь точно не ждет.
Пока я невысокого полета фигура, чтобы очень ценить. Если рассуждать рационально, Змей вложил в меня немало времени, сил и ресурсов, в сравнении с полученной выгодой. Я ничего пока не сделал, кроме как раздавил мелкий Клан, пользуясь Доспехом Посланника, ну и помог Куро.
Во второй же полученной задаче я провалился. Жопой чую, что разочаровывать еще Змея не стоит, это ох как больно мне обернется.
Я бы и сам такого подчиненного не жаловал, в которого вкладываешь и помогаешь, жизнь спасаешь, обучаешь, вручаешь охренеть какие мощные артефакты, а в ответ хрен без масла и еще помогите пожалуйста. Так честные отношения не строятся.
Короче, как бы очко не играло и мурашки по позвоночнику слонами не бегали, похоже, придется.
Остался только самый большой вопрос. Как мне это сделать, чтоб сработало? Помереть мне сейчас проще простого. Сделать это правильно, изгнав Эн и заставив свою душу сделать все остальное… Я не знаю как.
Спустя какое-то время, когда, наконец, Фискар зашел меня проведать, я и задал ему этот вопрос.
— Ответ в решимости, — с уже не бесящей меня змеиной улыбкой, ответил он. — В самом факте и деянии, что ты сделал это. Без страха. Без сомнений. С волей, нацеленной на единственный результат и намерение.
Фискар помолчал, спрятал руки в широкие рукава черной мантии и неуверенно добавил:
— Так это мне вдалбливала мать. Потом она, правда, говорила: «Неужели это так сложно, бесполезный ты мусор?!» Я так и не нашел в себе этой решимости, такой непоколебимой, как она описывала.
— С чего ты тогда взял, что я в себе ее найду? — с горечью спросил я.
Ухмылочка Фискара пропала, когда он нахмурился и сжал губы. Он подошел к краю пруда и уселсяпо-турецки прямо на холодный пол пещеры. Я не хотел смотреть на него, но в отражении черной воды отчетливо видел серьезный взгляд алых как кровь глаз.
— Знаешь, сколько мне лет, Антон? — впервые полностью серьезно спросил он, даже по настоящему имени назвал. — Отвечу сам, мне двести семь в этом году.
— Мне побольше будет, — попытался я сползти в иронию.
— Нет, — легко опроверг он. — На самом деле тебе не больше тридцати, как личности. Ты забыл? Я видел всю твою жизнь. Я не давлю на тебя своим возрастом… Все, что хочу сказать, это то, что ты сам не осознаешь свой талант и великие заслуги.
Фискар поднял ладонь и будто сжал что-то.
— Сам посмотри, я тренируюсь и расту уже два века. Я многое пережил и побеждал могучих врагов для своих лет и опыта. Без прикрас признаю, это огромное достижение и сила, которой можно гордиться, хотя мать не признает этого. С рождения я был обсыпан лучшими ресурсами и обучением от существа уровня Короля. И вот какой силы я достиг. А ты? Сколько ты потратил времени? Шесть лет? Семь? И вот ты уже мне ровня. Еще недавно простой человек.
— Это заслуга Ядра Архангела, не моя.
— Нет, — опять твердо возразили мне. — Твоя и только твоя. Как думаешь, почему ты из всех людей был одинаково желаем Небесами и Бездной? Разве стали бы они сражаться так за кого-то еще? Судя по тому, что я видел, остальные для них были мелочью и за рекрутов обе стороны бы не конфликтовали. Твой талант и потенциал потрясают воображение, Антон. Ты был бы сияющей звездой и столпом силы в любом из лагерей.
Пожалуй, это впервые, когда кто-то по-настоящему увидел всю мою жизнь. А потом оценил все мои усилия и достижения честно и прямо. Признание ни от врага и не от покровителя, а от равного мне существа. Первый раз в жизни. Это так меня поразило, что я слова не мог сказать.
Но Фискар принял молчание за отказ признавать его слова и продолжил:
— Я могу доказать это еще кое-чем.
Он совсем перестал улыбаться, уголки губ опустились в горькое выражение. Сейчас он совсем перестал быть похож на змею, каким должен был быть, будучи сыном самой Королевой Ламий. Это лицо обычного мужчины, на минутку снявшего маску и показавшего спокойное и чуть печальное лицо.