— Не стал подозревать князя в подобной трусости, — произнёс я уверенно. — поскольку знаю его со времен своей воинской службы.
Юрьев со мной согласился.
— А вы не знаете… утром или ночью в горах шёл дождь? — я знал погоду горной местности. — В одних окрестностях может лить дождь, в других — светить солнце.
Во взгляде офицера мелькнуло изумление.
— Верно, мне доложили, что дождь смыл все следы, — медленно произнес он, поражаясь необъяснимой догадке.
— Значит, дождь не мог идти долго, потому что на траве осталась кровь, — задумался я, — кровь из мёртвого тела может течь лишь несколько минут…
— Верно, на траве была кровь…Откуда вам это известно? А как вы догадались про дождь? — жандармский офицер недоумевал.
Видя нескрываемое удивление Юрьева, я решился на откровенность.
— Надеюсь, вы не отнесётесь к моим словам скептически, — ответил я. — Утром Александра, сестра моей супруги, сказала мне об убийстве Кравцова… Она сообщила мне об этой трагедии за несколько минут до прибытия вашего посыльного.
Несмотря на услышанные от меня «догадки», подполковник отнесся к моим словам с явным недоверием.
— Осмелюсь предложить вам воочию убедиться в таланте моей дорогой свояченицы, — произнёс я уверенно.
Не знаю, зачем повел себя столь настойчиво, будто какая-то неведомая сила заставила меня отстаивать истинность таланта нашей Александры.
— Интересно, как вы это сделаете? Может, пригласите её отправиться с нами на место убийства? — Юрьев не скрывал иронии. — Шутки нынче неуместны.
Я замер. Безумная идея, что дар Александры поможет нам, охватила меня. Но как заставить графа Апраксина согласиться на это предприятие? При желании Юрьева уговорить легко, но Апраксин не согласится так просто подключить к делу государственной важности барышню с «сомнительными талантами», именно так он отзывается о людях с мистическими способностями.
— Это исключено, — подполковник покачал головой, прочесть мысли по моему лицу в эту минуту сумел бы любой. — Не скрою, проявив свои мистические качества, ваша барышня сумела бы развеять мои сомнения… Но я не смею даже заговорить с нею о следствии, не получив должного разрешения графа Апраксина. Если мадемуазель Каховская сумеет доказать графу свои таланты, тогда я уверую во всю мистическую чушь, поразившей половину высшего общества подобно бубонной чуме.
Граф Апраксин не любит суеверий. Говорят, однажды за столом оказалось тринадцать человек — дурная примета, будто один из тринадцати, первый вставший из-за стола, вскорости непременно умрет. Апраксин, дабы посрамить невежество, отужинав, встал из-за стола первым. Прошло три года, а граф живет и здравствует, впрочем как и все его сотрапезники.
Однако весьма известен случай, приключившийся с его родственником Степаном Апраксиным, ставшим свидетелем сверхъестественного явления и за три дня предсказавший свою кончину. Степан Апраксин успешно похлопотал о воинских почестях погребения своего друга Василия Долгорукого, оставившего службу накануне своей смерти. Благодарный призрак явился к нему и в награду пообещал: «за три дня до кончины твоей приду к тебе». Встреча с умершим произошла при свидетеле, да и уважаемый господин не слыл сочинителем мистических небылиц. Друг сдержал слово, и три последних дня жизни Степан Апраксин провел как человек, собирающийся в дальний путь, завершив все неотложные дела. Такие вот слухи ходили по Москве по поводу смерти Степана Апраксина, и мне довелось немало раз послушать эту историю, по юности сочтя все выдумкой.
Кстати, есть и примета, по отношению к которой генерал очень педантичен. Он никогда не отправится в путь в понедельник. Однажды, дабы поспеть к сроку, Апраксину надобно было выехать в понедельник, он твердо дождался полуночи, прежде чем тронулся в путь.
Выходит, граф не может относиться с безразличием к мистическим явлениям, ежели его семье довелось встретиться с подобным, хоть и всячески высказывается о своем недоверии к мистическим исканиям. Разумеется, сам граф ни разу не говорил о видениях своего покойного родственника.
Суеверен ли я сам? Несмотря на свою педантичность к деталям, совершенно невнимателен к приметам. Могу рассыпать соль и даже не заметить такой неудачи, а встретив на дороге черного монаха, подумаю о чем угодно, но не о возможном грядущем несчастии, сейчас я не сумею припомнить, когда заяц перебегал мне дорогу, и связать этот случай со случившейся бедою.