— Аликс убедит генерала, — произнёс я уверенно, — куда сложнее убедить мою супругу позволить сестре принять участие в нашем следствии.
— Я помогу! — воскликнул Юрьев. — Немедленно едем к вам!
По времени Ольга и Аликс уже должны были вернуться от источника, моя супруга при всей светской учтивости не сможет долго выслушивать местные сплетни.
Ольга сдалась на удивление очень быстро. На мгновение мне показалось, что она одобряет нашу затею. В согласии Александры сомневаться не приходилось. Она весьма оживилась, узнав, что может помочь мне в следствии.
Глава 3 Мечтая вызвать мертвых…
Граф Апраксин не проявил к моей персоне никакого любопытства. Он поприветствовал меня в добродушном, но покровительственно-снисходительном тоне. Судя по взору графа, я показалась ему одной из многочисленных барышень, которые, будучи по природе заурядны, вообразили себя оракулами и пытаются всячески убедить окружающих в своей необыкновенности, поскольку не нашли иного способа привлечь к себе внимания.
— Разрешите познакомиться с вашими талантами, — произнёс граф, доставая колоду карт. — Мадемуазель простит мою дерзость?
Он достал одну из карт и положил предо мной рубашкой вверх.
— Это я должна попросить вас, — робко произнесла я. — Я могу чувствовать только смерть, я не провидец и не способна даже узнать, какая карта предо мной на столе…
Генерал молча кивнул. На его суровом лице мелькнула одобрительная улыбка, ему понравилось моя честность.
— Вас не затруднит подробнее рассказать о вашем даре? — попросил он.
Голос графа звучал серьезно, без тени иронии. Разумеется, Апраксин относился ко мне с недоверием, но умело скрывал свои чувства, выказывая свой интерес к моей скромной персоне.
— Мне дано предчувствовать, когда человек должен умереть, — ответила я.
— Вы можете предсказать человеку, когда и как он умрет? — попросил уточнить Апраксин.
— Обычно я предвижу трагедию за день, очень редко за несколько дней, — пояснила я. — Моему взору открываются картины смерти…
Пред строгим взором графа я запнулась.
— Продолжайте, прошу вас, — добродушно произнес он.
Он мне не верил, но симпатизировал, что придало мне уверенности.
— Мир мертвых стал для меня явью, — продолжала я, — к примеру, взяв в руки предмет, связанный с людской гибелью, либо придя на место трагедии, я могу увидеть подробности печального события… Мне также дано говорить с умершими…
— Спиритические сеансы? — на сей раз в добродушном голосе Апраксина промелькнули нотки насмешки.
— Нет, — едва скрывая возмущение, произнесла я, — разговор с умершими возможен только тогда, когда им это угодно. Они сами обращаются ко мне! Я бы не посмела потревожить покой ушедших!
Мой ответ, похоже, вызвал симпатию графа.
— А как они беседуют с вами? — он с трудом сдерживал иронию, я это чувствовала.
— По-разному, через видения, длящиеся мгновения, предрассветные сны, неприметные знаки… Разговор с мертвым, как с живым, бывает очень редко…
Похоже, мои слова понемногу вызвали доверие графа.
— Значит, вы можете увидеть картину смерти, если возьмёте в руки предмет, связанный с гибелью человека? — попросил уточнить Апраксин.
Теперь его голос стал, действительно, серьезен.
— Да, граф, я могу полагаться на свои таланты, если этот предмет соприкасался с телом жертвы в момент смерти, — ответила я, — Также о многом могут рассказать зеркала, находившиеся в комнате, мистическое стекло всё запоминает…
Апраксин кивнул. Он достал из ящика стола мусульманские чётки и протянул их мне.
— Что вы можете сказать об этом предмете? — спросил граф бесстрастно.
Я напряглась, готовясь увидеть кровавые сцены битв, но ничего не почувствовала. Напрасно мои пальцы перебирали четки. Тишина и пустота.
— Что вы чувствуете? — спросил Апраксин.
— Простите, я ничего не почувствовала, — честно ответила я, возвращая ему чётки.
Щёки горели от стыда. Утешало лишь то, что граф Апраксин не сообщит о моей неудаче никому, и о моём позоре не станет судачить всё водяное общество.
— Браво, сударыня! — генерал не смог сдержать довольной улыбки. — Эти чётки изготовлены недавно местным мастером, я заказал их в подарок моему московскому приятелю, любителю кавказских вещиц.