Визг оборвался, будто выключили звук: каким-то образом командный голос воительницы проник сквозь ужас человека, впервые столкнувшегося с кровавым убийством.
— Аккуратно, — поднял руку Дан, — Не натопчите. Тут еще работать криминалистам, или кто там у стражи вместо них.
Почтенный Хо лежал в своей постели, раскинув руки, будто распятый. Остекленевшие глаза его были открыты и бессмысленно смотрели в потолок. На белых простынях отчетливо виднелись обильные следы крови: много её было, очень много. Непосвященный решил бы, что на простыни вылилось литров десять, не меньше, хотя Дан скорее оценил бы потерю где-то литра в два или два с половиной.
То, что спасать врача уже поздно, было понятно сразу же. Судя по обширным трупным пятнам, смерть наступила не менее двенадцати часов назад, но учитывая отсутствие выраженного запаха гниения — и не больше суток. Наиболее вероятна первая половина ночи, по местному времяисчислению — час Крысы, Быка или начало часа Тигра. Но может быть и раньше, если в помещении было достаточно холодно.
Причина смерти тоже была видна невооруженным взглядом. Живот почтенного Хо был располосован так, будто какой-то псих решил, что врачу-мужчине срочно требуется кесарево. Вообще-то, как понял Дан, присмотревшись поближе, убийца нанес всего один колющий удар чуть ниже пупка, — но при этом действовал оружием, не предназначенным для точечных уколов и оставляющим обширные следы в разрезаемых мышцах.
Такое оружие он сам совсем недавно держал в руках.
— Это сделал заклинатель, — с уверенностью заявил Даниил, — Это было ритуальное убийство. Кто-то разрезал его духовное ядро и поглотил жизненную энергию.
Свита подавленно молчала. Все понимали то, что никто не решался произнести вслух.
Что после громкого убийства Нёнмина большинство людей подумают, что и это убийство тоже совершил принц Лиминь. Что он будет и дальше убивать ради силы.
— Евнух Вон, — вновь подал голос юноша, — Если почтенный Хо все-таки проболтался, что по-твоему стал бы делать тот, кто узнал у него?..
Он не стал озвучивать, что именно «узнал». Вон знал это и так, а всем остальным знать совершенно необязательно. Особенно Ликин.
— Первым делом он постарался бы вас проверить, — заметил евнух, — Устроить нападение или иную ситуацию, в которой можно было бы оценить ваши возможности. Иначе оставался бы шанс того, что вы подкупили почтенного Хо, чтобы он дезинформировал ваших врагов.
— Однако ничего такого не случилось, — задумчиво заметил Дан, — Или же я просто этого не понял...
«Скажи уж прямо: так засмотрелся на сиськи, что тебе напрочь отрубило критическое мышление», — ехидно заметил он сам себе.
— Необходимо выяснить, появлялся ли в последнее время в городе кто-то из заклинателей клана Фен.
Он обращался к евнуху Вону и совсем не ожидал, что вперед того ответит служанка Ликин:
— Появлялся, молодой господин. Несколько дней тому назад юная Фен Сюин, наследница клана Фен, прибыла в столицу как одна из кандидатов на будущий Отбор невесты наследного принца. Она остановилась в поместье клана на западной оконечности Внутреннего города.
Кусочек пазла со щелчком занял свое место.
— И я узнаю об этом только сейчас?!
Вопрос был риторический. В общем-то, Даниил понимал, что сам виноват. Сосредоточившись на угрозе со стороны старших принцев, он упустил вопрос кланов, отложив его «до лучших времен». Да и не сделал он толком ничего, чтобы держать руку на пульсе событий, происходящих в Тьянконджичене.
Нужно было думать. И думать быстро, пока события не приняли скверный оборот. Клан Фен несомненно вел какую-то свою игру, и для того, чтобы придумать к их интригам хоть какие-то контрмеры, информации категорически не хватало.
— Сейчас уходим отсюда, — сказал он несколько секунд спустя, — Эта ситуация — готовый повод для провокаций, поэтому нам не стоит тут светиться. Но в городскую стражу необходимо сообщить.
Даниил понятия не имел, как ему подобает вести себя со стражниками, подчиняющимися Шэнь Веймину, и предпочитал избежать общения с ними. Конечно, арестовать принца за убийство простолюдина они не могут в принципе: даже если его признают виновным, он будет в своем праве. Однако шумиха испортит ему репутацию и подставит под удар, чего допускать нельзя.
Вариант «открыто взять на себя вину, чтобы спутать карты противнику» Дан рассмотрел, но оставил на крайний случай.
— Евнух Юн, — сказал Даниил уже на ходу, — Сейчас найдите кого-нибудь из уличных мальчишек. Дайте ему пару монет и скажите идти к городским стражникам и сообщить им, что в доме лекаря Хо произошло убийство. Также пусть передаст совет от анонимного доброжелателя проверить алиби Фен Сюин на период между часом Обезьяны и часом Кролика.
На всякий случай он взял рамки времени немного шире, чем предполагал. Все-таки книжные знания не заменят до конца практического опыта, а работать экспертом-криминалистом студенту-медику в своем мире как-то не доводилось.
— Что проверить? — нахмурился евнух. Слова «алиби» он, видимо, не знал.
— Могла ли она находиться в это время на месте убийства, или же есть основания для точной уверенности, что в тот момент она находилась в другом месте... Впрочем, нет, лучше я сейчас напишу письмо, и пусть он передаст его. Так будет надежнее.
Нужно было соблюсти грань: не быть связанным с этим делом официально, но и не создать впечатление, что он пытается скрыть свое участие. Посыл должен был быть в духе «это твое дело, и я не претендую на твою славу, но если что, я готов оказать посильную помощь».
По крайней мере, Дан надеялся, что получится именно так.
— Служанка Ликин, — продолжил он, принимая поданные евнухом бумагу и графитовый стержень, — Сегодня вечером ты выйдешь в город и запустишь пару слухов. Я хочу, чтобы городские сплетницы обсуждали меня и служанку Лю этой ночью. Будут ли они говорить о том, как ей повезло стать любимой наложницей принца или как я мучаю её своим назойливым вниманием, сейчас неважно. Важен сам факт. Можешь, в принципе, даже пустить обе сплетни по разным каналам.
Он знал, что сама Лю своим «избранным» статусом охотно хвасталась, и что служанки дворца Чиньчжу, что простые горожанки считали его почетным. У Даниила, привыкшего к тому, что роль любовницы богатого покровителя считается чем-то унизительным для женщины, это вызывало некоторую оторопь. Но по крайней мере, из-за необходимости привлекать к этому внимание совесть его почти не мучила.
А необходимость действительно была. Время, когда по его предположению произошло убийство, он действительно провел в жарких объятиях служанки Лю. Однако он прекрасно понимал, что алиби, подтвержденное только прислугой, это ненадежно; понимал он и что пытаясь оправдываться, лишь даст лишние козыри в рукаве тем, кто захочет его утопить. Оставалось положиться на местное «сарафанное радио», для которого личная жизнь господ — куда более интересная и животрепещущая тема, чем какое-то там убийство.
И если даже кто-то пустит слух, что этой ночью он проник в дом врача и высосал его жизненную энергию, едва ли этот слух найдет понимание у тех, кто только что обсуждал, завидовать ли служанке Лю, что она была с ним этой ночью, или наоборот.
Дописав письмо, Дан сложил его втрое, протянул евнуху и жестом велел отправляться.
— Остальные — за мной.
Судя по количеству посетителей, дела в лавке почтенного Энлея шли в гору. Хотя свежесросшаяся конечность пока не очень хорошо его слушалась, а юный Куан был еще слишком неопытен, чтобы взять семейное ремесло на себя, старик охотно брал заказы «на будущее», занося их в большую конторскую книгу. В помещении было не протолкнуться, и как понял Дан, прислушавшись, многих привлекла возможность услышать из первых рук историю о печальном конце разбойника Нёнмина, которого никто больше не назовет гордым прозвищем «Сангун», и побывать в лавке, которой покровительствовал третий принц.
Главное не думать о том, как похоже это покровительство на банальное крышевание времен «лихих девяностых». Лучше рассматривать это... ну, скажем, как хороший пиар от местной знаменитости.