К сожалению, есть отдельные факты, когда послушное следование советам вражеских радиоголосов доводило человека до преступления.
…После очередной выпивки Александр Вышковский стал настраивать приемник на знакомую волну. В обусловленное время пришел сосед Панферов, человек без определенных занятий, пьяница, недавно вернувшийся из заключения, где отбывал наказание за тунеядство. Они уже не первый раз вместе слушали западные радиостанции. Спаивая Панферова, Вышковский вел его идеологическую обработку, возбуждая в нем злобу и обиду на несложившуюся жизнь и убеждая в том, что все сложности на его жизненном пути являются следствием «отсутствия в стране демократических свобод и несоблюдения СССР Хельсинкских соглашений». Панферов, довольный выпивкой, соглашался с Вышковским, хвалил его способности, без конца повторяя: «Ну и силен же ты, Саня, в политике. Ну и голова у тебя!».
И вот однажды после очередного совместного прослушивания передачи радиостанции «Свобода» Вышковский предложил Панферову принять участие в изготовлении и распространении клеветнического документа. Содержание документа было составлено практически по рекомендации «Свободы». Здесь следует добавить: именно в эти дни радиостанция готовила и проводила крупномасштабную подрывную акцию против нашей страны. Она ежедневно подстрекала политически неустойчивых людей, всякого рода отщепенцев, уголовные и паразитирующие элементы к совершению противоправных действий. Скажем прямо, небольшие дивиденды ЦРУ и «Свобода» пожали из этой своей акции! Нашлись только два отщепенца, два уголовника и пьяницы, которые выполнили рекомендации врагов. На предложение Вышковского Панферов в пьяном угаре дал согласие. Документ ими был изготовлен. А через неделю преступление было раскрыто. Вышковский уже был арестован милицией — за хищение стройматериалов: не хватило денег опохмелиться. И сел он в камеру как ординарный уголовник. Тщательный анализ образа жизни, который вел Вышковский, его поступков, «идеалов» покажет, что зря он мнил из себя некоего «политического» борца. Безволие, пристрастие к спиртному и спекулятивному бизнесу, к хищению социалистической собственности, аморальное поведение в семье — вот что характеризовало Вышковского как личность. И еще одна черта, характерная для него, — это позерство, стремление произвести впечатление на ближайшее окружение громкой фразой, цитатой, «остроумными» сравнениями, историческими параллелями.
В несколько ином свете выглядит в неприглядной этой истории Панферов. На следствии, обругав Вышковского за то, что тот «втянул его в политику», Панферов собственноручно напишет:
«Я проклинаю тот день, когда познакомился с Вышковским. Зная мою слабость к выпивкам, он подло втянул меня сначала в систематическое прослушивание враждебных радиостанций, а затем толкнул и на преступление. Мне стыдно за свой поступок, так как я пошел против своего народа, против власти, против общества, которые меня никогда и ни в чем не обидели и не ущемили…»
О моральном облике этого человека уже было сказано. На день ареста он нигде не работал, жил за счет своей бывшей жены, обкрадывал двух малолетних детей. Днем отсыпался, а с наступлением темноты выходил, как он сам признался, чтобы с кем-нибудь «сообразить на троих»…
История падения этих двух людей еще раз убедительно показывает, на кого прежде всего ориентируются наши идеологические противники и кто «клюет» на антисоветские провокационные радиопередачи.
Целенаправленная пропаганда ведется западными подрывными центрами с расчетом и на такую специфическую группу населения, как верующие.
…Наряд сотрудников милиции, разыскивая преступника, похитившего на перроне вещи, проходил по вагонам электрички Георгиу-Деж — Воронеж, не привлекая к себе особого внимания, осматривал пассажиров. Уже выходя из вагона, сержант еще раз взглянул на пассажира в кроличьей шапке: тот был чем-то взволнован, напряжен. Встретившись взглядом с сотрудником милиции, пассажир сжался, выдавая свою нервозность, попытался даже пересесть в дальний угол вагона. Поведение пассажира усилило подозрение сержанта милиции, и по прибытии электрички в Воронеж он решил доставить его в отделение для проверки личности.
Уже на перроне сержант обратил внимание на то, что задержанный идет как-то неестественно, будто аршин проглотил. На предложение пройти в отделение милиции он истерично стал кричать о каких-то правах, явно провоцируя окружившую их толпу.