Вот с такой «программой» приехала в Воронежский государственный университет на стажировку иностранка Сусанна Шпихигер. С первых же дней пребывания в вузе она попыталась представить, что советскую литературу, историю нашей страны, советский образ жизни знает лучше кого бы то ни было. И поэтому она приехала не учиться, а учить. Учить, как правильно понимать состояние современной советской литературы, учить правильно слушать радио и смотреть телепередачи… По ее «науке» следовало слушать не советское радио, а радиоголоса тех западных центров, которые являются «истинными борцами» и за права человека, и за улучшение жизни советских людей. «Свобода», «Свободная Европа», «Голос Америки», «Немецкая волна», «Би-Би-Си» подавались Сусанной радиостанциями наивысшей правды и справедливости. Все ее старания сводились к тому, чтобы открыть «одурманенным» красной пропагандой советским гражданам глаза на окружающую жизнь и научить воспринимать ее на манер современных взглядов некоторых западных «доброжелателей». Начала она с «доказательств» отсутствия равенства между людьми советского общества. По ее убеждению выходило, что в наших вузах учатся дети только «привилегированных». И она считала, что живущие в общежитии просто маскируются, рассказывая о себе как о выходцах из семей колхозников, рабочих. Пропаганда, по ее мнению, затуманила сознание советской молодежи: все уверены, что Великую Отечественную войну выиграли Советы, а ведь войну выиграли… американцы! И в доказательство — цифры об американской помощи, о значении второго фронта. «Вам трудно судить о прошедшей войне, ведь вам всем по 18—20 лет, — внушала Шпихигер советским студентам, — а Великая Отечественная закончилась в сорок пятом — чуть ли не за полтора десятилетия до вашего рождения. Только на Западе о войне можно узнать объективную правду…» И вот она, эта правда: оказывается, Советский Союз собирался поработить всю Европу…
Да, студенты, с которыми она вступала в споры, войны не видели. И, по понятиям Сусанны, они должны были быть далеки от нее. Но ведь эти двадцатилетние из семей тех, к кому в сорок пятом кто-нибудь да не вернулся. Они дети тех, чье детство выпало на годы, когда в нашу страну пришел Гитлер проявлять свой «гуманизм». О «гуманности» гитлеровцев говорят Хатынь, Майданек, Освенцим, Бухенвальд, Маутхаузен… Разрушенные города и села, миллионы погибших. Вот, совсем рядом с Воронежем, село Семилуки, где братская могила, в которой не солдаты, а расстрелянные фашистами дети, женщины, старики. Пешком можно дойти до Песчаного лога, где заживо были закопаны оккупантами сотни мирных воронежцев… «Гуманный» фашистский летчик сбросил бомбы на Детский парк…
Когда Сусанне стали еще приводить примеры «гуманности» гитлеровцев, она не выдержала, перешла на крик. Наверное, не забудут слушавшие в тот вечер ее «гуманный» лозунг: «Лучше мертвые, чем красные!»
Ради чего дочери крестьянина (как сама она всем представлялась) понадобилось выступать в столь неприглядной роли?
По-настоящему возмутился поведением Шпихигер один из тех, кто с подобной пропагандой встречался у себя дома, — студент-журналист Самир, палестинец по национальности, живший в ряде стран Ближнего Востока. Он знает, насколько грязна и лжива пропаганда, которой служит Сусанна. И он пришел к проректору университета с заявлением, в котором написал:
«Более всего возмущает, что Сусанна говорит, будто Советская Армия хочет захватить весь Запад и что во второй мировой войне победили фашистов не Советский Союз, а американцы…».
Сусанна усиленно искала в Воронеже тех, кто понял бы ее «правильно», но не встретила. Даже на общем собрании стажеров ее не поняли сверстники из других капиталистических стран…
Так зачем же понадобилось Сусанне Шпихигер, подобно назойливой мухе, жужжать о так называемой «правде» западной пропаганды? Ларчик открывался просто: деньги! Западные пропагандистские центры зря не платят, это нужно отрабатывать. Вот почему Сусанна твердила о своей «правде», не слыша резонных возражений, с пеной у рта кидалась на удивленных оппонентов с разного рода поучениями и наставлениями.
Плачевным был конец «миссии» Сусанны Шпихигер: ей пришлось уехать освистанной не только советской аудиторией, но и большинством иностранных учащихся.