Смотритель, суровый и властный, с ней становился совершенно покладистым. Он сажал дочь на колени и, как всегда, потчевал рассказами о дальних странах, морских приключениях, быстрых кораблях и невиданных созданиях. Другой его излюбленной темой были наставления святых и неуклюжие попытки пересказать воскресные проповеди священника из маленькой церкви, стоявшей неподалеку от маяка. В его мозгу причудливо сочеталась вера в русалок и Пресвятую Деву, о чем он мог долго и пространно рассуждать.
Как-то раз, когда Петер отправился прогуляться с дочкой, он хлебнул рома больше, чем обычно, а от палящего солнца его сморило под развесистым дубом. Тем временем София расчесала волосы двум своим куклам, угостила их пирожными, слепленными из глины и земли и села рядом с отцом, слушая его раскатистый храп.
Берег здесь плавно, но стремительно уходил вверх, поднимаясь словно огромный земляной вал, на верхушке и склонах которого росли деревья. Они дарили желанную прохладу и покой, но девочке не сиделось на месте. Ей пришло в голову исследовать окрестности. София несколько раз тихонько окликнула отца, желая убедиться, что он крепко спит.
Океан шумел близко, а волны так искрились от солнечных лучей, что ей непременно захотелось поглядеть на берег со склона, а может даже спуститься вниз и набрать красивых раковин, обычно появлявшихся на песке после прилива.
Она знала, что отец запретил ей подходить к обрыву без него. Но разве она уже не большая? Разве не понимает, что это опасно? А потому очень осторожно подойдет посмотреть на океан с высоты, а потом отправится за раковинами. Отец будет спать еще не меньше часа, и она успеет вернуться.
Девочка посадила кукол рядом с отцом, велела им приглядывать за ним, а сама, жмурясь от ярких лучей, зашагала прочь от скрипящего дуба. Шляпку она оставила в траве рядом с куклами, но возвращаться за ней не хотела. Весна была в самом разгаре. Природа налилась свежей зеленью, а на полянах и близлежащих холмах расцвело множество чудесных цветов.
София нарвала их целую охапку и уселась чуть дальше от самого обрыва, чтобы сплести красивый венок. Она скинула чулочки и башмачки, позволив траве щекотать ей ножки, и наслаждалась удивительным видом, открывавшимся отсюда.
Океан, маяк и городок были как на ладони. Теплый ветер развевал пряди каштановых волос, птицы в роще щебетали во весь голос, а океан нес свои прозрачные зеленые волны, с грохотом разбивая их о прибрежные камни.
Девочка чувствовала себя такой счастливой и такой свободной, что ей захотелось петь. Наконец-то она, как взрослая, сидит тут без чьего-либо присмотра и просто радуется жизни.
Пальчики ее проворно вплетали один цветок за другой, пока не получилась длинная цветочная косичка. София доплела веночек, и ей захотелось обвить его своей шелковой ленточкой, чтобы тот стал еще красивее. Она аккуратно распустила волосы, но тут сильный порыв ветра выхватил ленту из детских пальцев.
Узкая полоска шелка сверкнула в солнечных лучах красным отблеском и взвилась в воздух. Девочка с криком вскочила, пытаясь схватить ее, но ветер, играючи, стал уносить ленту.
Забыв об опасности, София побежала следом за ней, волосы хлестали ее по лицу, мешая видеть.
Что за наказание с этим ветром! Длинные волосы, будто змеи, обвили ее!
София кружилась на месте, стараясь высвободиться из внезапного плена, но ей это не удавалось. Какое-то время она пятилась, неловко перебирая ножками, а затем вдруг потеряла опору, всплеснула руками и с криком отчаяния полетела вниз с обрыва.
Смотритель не слышал горестного крика дочки. Он похрапывал, пребывая в сладких объятиях полуденного сна. Ему снились прекрасные морские нимфы, которые улыбались ему и танцевали, побрякивая нитками отборных жемчужин, каждая размером с добрый орех. Правда, после нимф ему приснилась сначала жена, а затем и старый священник, строго напомнивший ему о грехе сладострастия.
Было от чего проснуться, осеняя себя крестным знамением. Охая и вздыхая, он огляделся.
Заметив брошенных кукол, Петер позвал дочь. Когда она не ответила, он обошел дерево кругом, под которым спал, а потом и всю рощу. Никто не отзывался. Только ветер стал дуть все яростнее, и было слышно, как бушующие волны набрасываются на берег, а чайки визгливо ругаются друг на друга, гоняясь за рыбой.
Мужчина ускорил шаг, приближаясь к обрыву.
Может, София пошла домой? Но тут он заметил венок и примятую траву и похолодел.