С выбором предприятия, к которому американцы проявляли интерес, особых проблем не было. Свой взгляд чекисты остановили на «почтовом ящике» № 271 в Ленинграде, выпускавшем ракетно-артиллерийское вооружение для ВМФ СССР. Через третьих лиц, чтобы ни у кого не было подозрений, туда устроили на работу Плавина, получившего вскоре соответствующий допуск. По своим функциональным обязанностям он занимался фотосъемкой чертежей, в том числе и совершенно секретных.
Будучи человеком коммуникабельным, Михаил быстро познакомился со многими сотрудниками, изучил расположение кабинетов и цехов предприятия, распорядок дня, систему охраны и допуска к секретным работам, тайно сделал несколько «тренировочных» снимков закрытой документации. Конечно, с формальной точки зрения он грубо нарушал инструкцию по работе с секретными документами, и если бы кто-то из коллег застал его одного за фотосъемкой секретных бумаг с нарушением установленных правил, крупных неприятностей новому сотруднику было бы не миновать. Но в шпионском ремесле все должно быть по-настоящему, особенно с учетом того, что американцы могли попытаться проверить «легенду» Плавина. К тому же «незаконная» деятельность Плавина помогла выявить и устранить некоторые упущения в работе с секретной документацией на предприятии.
Сложнее было определиться с теми сведениями, которые без ущерба для страны надлежало передать иностранцам. С одной стороны, они должны были заинтересовать ЦРУ, показав значительные оперативные возможности агента по получению важной документации, и создать предпосылки для дальнейших контактов, а с другой — ни в коем случае не нанести ущерба нашим секретным проектам и не позволить раскрыть перед американскими специалистами перспективные возможности советских научно-технических разработок в этой области. В конечном итоге было решено «слить» некоторые схемы общего плана и отдельных узлов наших ракет с дальностью до 800 км. Весь объем подобранных для передачи в ЦРУ материалов давал хаотичную и пеструю картину, которая не складывалась в целостное полотно и не раскрывала действительных секретов нашего вооружения.
Тщательно разрабатывалась легенда поведения Плавина в процессе контактов с сотрудниками зарубежных спецслужб. Особое внимание уделили мотивам «преступления». Здесь пошли, что называется, от жизни — отсутствие жилья и реальной перспективы его получения в ближайшем будущем. Единственный возможный вариант — покупка кооператива, для чего и понадобились деньги, которые инициативник и рассчитывал получить от американской разведки за представленные секретные документы.
Пришлось поломать голову и при выборе страны, в которой с наименьшим риском и максимальной эффективностью можно было бы провести операцию по подставе. Остановились на Дании. Здесь советские спецслужбы еще не проводили острых оперативных мероприятий, а вот американцы «засветились» изрядно. Только что был обнаружен специально проложенный тоннель в сторону посольства СССР, а в датской резидентуре ЦРУ вдруг появились разведчики, владеющие русским языком.
Наконец, после длительной подготовки 28 марта 1966 года группа советских туристов, в которую были включены Плавин и оперработник Ленинградского управления КГБ, которому предстояло обеспечивать работу агента, а при необходимости — подстраховать его, выехала из Москвы в Копенгаген.
1 апреля в два часа пять минут пополудни оторвавшийся наконец от своей туристической группы Плавин позвонил в дверь американского посольства.
Принявшему его дипломату пришлось долго объяснять цель визита — американец никак не мог въехать в проблему, поскольку плохо знал немецкий язык, которым владел Плавин, ну а русский дипломат не знал и вовсе. На выручку подоспел вице-консул, представившийся Бобом и сносно говоривший на русском. К необычному посетителю он проявил искренний интерес и внимательно слушал его, время от времени задавая уточняющие вопросы и делая пометки в своем блокноте. А когда увидел, как Плавин вытащил из своего фотоаппарата кассету, на катушке которой под обычной пленкой были намотаны негативы с секретными чертежами, и вовсе изумился.
Тем временем «изменник» выдвинул свои финансовые условия, на которых он был готов передать эту пленку и другие негативы, хранившиеся в гостинице. Американцы согласились и договорились о следующей встрече через день, назначив место и время.