— Уже начали, — подтвердил полковник, отирая платком лысину.
— Вы говорите серьезно?
— Так точно.
— Нет, у меня голова начинает идти кругом, Марк. — Профессор отбросил очки, потом схватил их, надел и, наклонившись к полковнику, спросил не столько с возмущением, сколько с испугом: — Я не ослышался?
— Виноват… Не понял.
— Профессор спрашивает: как понимать вашу фразу о восстановлении лаборатории? — вставил Марк.
— Как понимать? Так и понимать. Восстановление идет полным ходом.
— Черт меня побери… — задыхаясь, начал старик.
— Успокойтесь, шеф, выпейте воды. — Марк протянул стакан.
— К черту! — закричал старик, отталкивая руку Марка и выплескивая воду на стол и на брюки полковника. — Все к черту! Кто-то из нас сошел с ума.
— Виноват… Не понял… — начал полковник, пытаясь промокнуть носовым платком мокрые пятна на коленях.
— Профессор хотел сказать, что для восстановления такой лаборатории нужны опытные специалисты, которых, как он полагает, у вас нет, — объяснил Марк, снова наполняя стакан водой.
— Так точно… Нам помогает доктор Лоу… — Полковник вдруг поперхнулся, и им овладел приступ кашля.
— Норт? — в один голос вскликнули старик и Марк, ошеломленно глядя друг на друга.
— Как же так? Он уехал в Управление космических исследований согласовать работы на спутнике?…
— Он сам написал мне об этом в той записке, которую я показывал вам, — подтвердил Марк.
— Ничего не понимаю, — бормотал старик. — И давно доктор Норт Лоу работает с вами, полковник? Когда он вернулся? Почему я ничего не знаю об этом?
— Затрудняюсь сказать… Весьма сожалею… — Пот градом катил по лицу полковника, и он уже не пытался вытирать его. — Имею конфиденциальные указания… Не разглашать… Виноват, не располагаю больше временем. — Полковник торопливо поднялся. — Честь… — Он покинул кабинет старика почти бегом.
Спустя несколько дней Марк и старик прогуливались по тенистым аллеям институтского парка.
— Я специально вызвал тебя сюда, — тихо говорил старик, мне начало казаться, что за мной постоянно следят, подслушивают разговоры… Боюсь, даже в моем кабинете заложили подслушивающие устройства.
— Вы устали, и у вас пошаливают нервы, шеф. По-моему, мы их мало интересуем сейчас. Все они торчат там… — Марк указал на просвечивающую за желтыми стволами сосен бетонную стену, за которой находились корпуса лаборатории сверхвысоких энергий.
— Тебе не удалось узнать ничего нового, Марк?
— Почти… Ворота постоянно закрыты, возле них дежурят «гориллы». Они пропускают только людей Кроббса и то по каким-то особым пропускам. Я уж думал, не махнуть ли через стену, но проволока наверху под высоким напряжением. Я собственными глазами видел, как вспыхивали белки, перескакивающие с ветвей на эту проволоку. Под стеной уже валяются десятки их полусожженных трупиков.
— А Норт?
— С ним поговорить не удалось. Вероятно, он там и ночует.
— Но ты видел его?
— Издали… Вчера перед вечером я забрался на одну из сосен, что растет близко от стены в дальнем конце парка. Оттуда виден главный корпус лаборатории. Мне показалось, что он уже полностью восстановлен… Я просидел на сосне довольно долго, но в конце концов все-таки увидел Норта. Он вышел из главного корпуса и пошел в энергетический блок. Когда он находился ближе всего от меня, я запустил в него камнем. К камню была привязана записка. Он остановился, стал озираться, но меня не заметил. Я уже хотел крикнуть, но тут подошли офицеры Кроббса, и вместе с ними он прошел к энергетикам. До темноты он больше не появлялся. Не знаю, поднял он потом камень с запиской или нет…
— Какой позор!.. В наше время пытаться устанавливать связь, швыряя камни…
— А что делать? Я уже перепробовал и многое другое.
— Я не о тебе, Марк. Это обо всем в целом.
— Знаю, шеф.
— Так все-таки пленник он у них или действует по своему желанию?
— По-моему, и то и другое.
— Что же делать?
— А если попытаться еще раз поговорить с Кроббсом?
Старик махнул рукой.
— Созвать заседание ученого совета и пригласить на него Кроббса? Скорее всего, он не явится. А если и явится, будет только потеть и твердить, что от него ничего не зависит.
— Пусть по крайней мере еще раз убедится, что все осуждают линию его поведения. Можно принять соответствующую резолюцию с обращением к министру.
— Боюсь, Марк, что министр в курсе дела… Я уже несколько раз пытался связаться с ним и все безуспешно. То он на приеме, то уехал отдыхать. Мне кажется, он просто избегает разговора со мной.
— А если обратиться еще выше?
— Разве только с прошением об отставке…
— Что вы, шеф, — испугался Марк. — Вот этого делать никак нельзя. Ведь это полная капитуляция. Надо продолжать борьбу.
— Но как?
— В крайнем случае, обратиться в прессу, выступить по телевидению. Привлечь общественное мнение.
— Чтобы меня обвинили в разглашении государственной тайны? Кроббс только этого и ждет.
— Вы сегодня не страдаете избытком оптимизма, шеф.
— Я давно перестал быть оптимистом, Марк. Просто все еще пытаюсь плыть против течения… Хотя мне, по-видимому, пора причаливать и вылезать на берег… Все это, конечно, вздор! Я упомянул об отставке не потому, что хочу выходить из игры. Я еще достаточно упрям… Но может быть, угрожая отставкой, я заставлю кое-кого призадуматься?… Как ты полагаешь?
Марк с сомнением покачал головой:
— Не знаю… По-моему, не стоит рисковать, шеф.
— Ты думаешь, они способны пойти на это?
— Они сейчас все в трудном положении… Из-за военных… Нет, тут надо придумать что-нибудь особенное, что-нибудь такое…
Марк не успел кончить. За бетонной стеной, где находилась лаборатория сверхвысоких энергий, послышался резкий сигнал сирены. Быстро нарастая, он превратился в пронзительный вой, от которого заломило уши.
— Что там у них происходит? — закричал старик. — Опять какая-то авария?
— Кажется, сигнал общей тревоги… Скорее в укрытие, шеф.
Они побежали по дорожке в сторону административного корпуса. Пробежав несколько десятков метров, старик остановился.
— Не могу, — сказал он, задыхаясь, — ты беги, я дойду потихоньку.
— Садитесь мне на спину, — заорал в самое ухо старику Марк, стараясь перекричать все усиливающийся жуткий вой.
— Поздно, Марк. — Старик указывал назад.
Марк оглянулся. Из-за стены, от того места, где находился главный лабораторный корпус, в зенит был устремлен ослепляющий белый луч. Он стремительно набухал, становился все ярче, светлее, горячее, нестерпимо резал глаза. Марк успел заметить, что у деревьев появились теперь вторые тени — в сторону солнца.
— Не смотри, ложись, — пронзительно крикнул старик.
Они упали у ствола высокой толстой сосны спрятали лица в густой траве среди ребристых, похожих на ящериц корней. Прикрыли руками головы. Пронзительный вой сирены вдруг резко оборвался. Слышно было только шипение и какой-то треск. Сильно запахло озоном, потом появился запах дыма. Сверху посыпались горящие ветви, и Марк поспешно отодвинулся, почувствовав, что рядом вспыхнула трава.
— Реакция вышла из-под контроля, — бормотал старик, не поднимая головы. — Тот случай, когда «Инструкция безопасности» требует взорвать весь институт… Но теперь поздно…
Послышался резкий треск. Он продолжался несколько секунд; казалось, где-то совсем близко разрывают огромные шелковые полотнища. Потом все стихло, и Марк даже сквозь стиснутые веки почувствовал, как потемнело вокруг. Он выждал немного, осторожно поднял голову, приоткрыл глаза. В темном небе светило неяркое маленькое солнце, тусклыми факелами догорали кроны сосен, тусклые огненные змейки бежали среди травы. За бетонной оградой сквозь клубы серого дыма угадывался большой костер. Марк осторожно коснулся плеча старика:
— Вставайте, шеф. Конец…
Опираясь руками, старик молча встал на четвереньки. Марк помог ему подняться, нашел среди тлеющей травы очки, сунул старику на нос. Поддерживая за локоть, повел к административному корпусу. По обе стороны дорожки горели кусты, тлела трава. Сверху сыпался теплый серебристый пепел. Вдали уже звучали сирены пожарных машин. Они приближались. Солнце светило все ярче.