– Ну что, пришло письмо? – спрашивает Тэми, и я поднимаю глаза, стараясь казаться веселой.
– Официально не приглашена, – выдаю я и вижу, как она меняется в лице.
– Не приглашена? Ты шутишь! – Она вырывает у меня ноутбук и внимательно смотрит в экран. – Погоди, ты же приглашена.
– Но ведь это не совсем приглашение, так? Меня не было в списке. Криста «разрешает» мне прийти на вечеринку. А это уже другое дело. По сути это электронное письмо скорее тянет на антиприглашение.
– Невероятно, – выдыхает Тэми. – Это же твой дом!
– Больше нет.
– Погоди, но… твой папа. – У нее округляются глаза. – Он считает это нормальным? Не может быть!
– Не уверена, – говорю я, пытаясь изобразить на губах улыбку. – Полагаю, да. Знаешь, мы с ним почти не разговариваем. Так что, должно быть, это… и его желание тоже.
Я замолкаю. Ощущение такое, будто где-то захлопнулась дверь. Я даже не знала, что она была открытой, но сейчас она определенно закрылась.
– Это возмутительно! – восклицает Тэми. – Сколько ты прожила в том доме? И сколько фигурирует на сцене Криста? Что касается твоего отца… – Она недоуменно осекается, и какое-то время мы обе молчим.
– Ну ладно, – наконец произношу я дрожащим голосом. – Дай-ка сюда.
Негнущимися руками я беру ноутбук и нажимаю «Ответить».
– Что ты задумала? – спрашивает Тэми.
– Собираюсь отклонить любезное антиприглашение Кристы.
– Нет, – она качает головой. – Пока не надо. Переспи с этой мыслью.
Я никогда не понимала, что означает «переспать с мыслью». Ворочаться всю ночь с боку на бок, размышлять над проблемой, а утром выполнить то, что собиралась сделать накануне, только с двенадцатичасовой задержкой? И это что, хорошая идея?
– Не о чем тут думать, – говорю я и принимаюсь быстро печатать.
Дорогая Криста!
Какое заманчивое приглашение!!!
Мне посчастливилось мельком увидеть другое, которое ты отправила Бин, и оно, помнится, выглядело слегка иначе. Как мило с твоей стороны приготовить для всех разные приглашения. Суперперсонализированные!
К сожалению, я вынуждена отклонить твое любезное предложение. Я вспомнила, что тем вечером я буду занята. Я пока еще толком не знаю, чем именно.
Ты, должно быть, предвкушаешь возможность показать наш дом всей деревне!!! Очень надеюсь на то, что показ пройдет хорошо, и еще раз спасибо, что включила меня в почтовую рассылку.
С наилучшими пожеланиями.
Эффи.
Без долгих раздумий, а точнее, вообще без раздумий – в голове у меня странно пусто – я нажимаю «Отправить» и поднимаюсь с пола.
– Ты куда? – спрашивает Тэми. – Эффи, ты в порядке?
– В порядке, – говорю я. – Я к Мими.
Глава 4
Наша семья распалась, и это факт.
Я шагаю по улице в направлении квартиры Мими, и в моей голове проносятся быстрые, яростные и грустные мысли. Бин с ее миротворческой программой может говорить что угодно, но вы только на нас посмотрите. Когда-то мы были самой сплоченной семьей, вместе обедали, выезжали на пикники, ходили в кино… Теперь мы больше не собираемся. Я несколько недель не видела папу. Гас ушел в свободное плавание. Даже Бин притихла. А теперь вот это.
Я с тягостным чувством мысленно обращаюсь к тому моменту, когда начался наш разрыв с папой. Потому что это была не моя вина, действительно не моя. На следующий день после исхода из «Зеленых дубов» я позвонила ему. Но не дозвонилась и оставила сообщение. Я предложила пообедать или что-то вроде того.
И принялась ждать. Прошел день. Два дня. Три. Я все планировала, что скажу ему, когда мы будем это обсуждать. Я даже набросала своеобразный сценарий. Я извинюсь за эмоциональную реакцию. За то, что наорала на Кристу. Но затем объясню, что «посвежевшей» кухни мы с сестрой и братом не разглядели, зато увидели, что наше детство было стерто. Я объясню, что рядом с Кристой я постоянно ощущаю дискомфорт. Что все это сложнее, чем ему может представляться…
Но мы так ничего и не обсудили. На четвертый день папа прислал имейл, и я с бешено колотящимся сердцем открыла его – такого обескураживающего послания мне получать не доводилось. Папа сообщал, что моя корреспонденция до сих пор приходит в «Зеленые дубы» и, наверное, ее следует переадресовать.
Корреспонденция? Корреспонденция?
Ни слова о том вечере. Ни слова о Кристе. Ни слова о том, что имеет значение.
Моя обида взмыла до небывалых высот. Некоторое время я подумывала не реагировать вообще. Но потом решила ответить кратко и достойно: Сожалею, что моя корреспонденция причиняет беспокойство, приношу свои извинения, я немедленно ее переадресую. И с тех пор мы общаемся в таком духе. Кратко. По сути. Официально. В следующем письме папа известил меня о кончине какого-то дальнего родственника, о котором я никогда не слышала. Я выразила свои соболезнования, как будто обращалась к королевской семье. Неделю спустя он уведомил меня о том, что отправляет старые школьные рефераты, обнаруженные при уборке, а я на это ответила, что беспокоиться не стоит. И это все наше общение за два месяца.