Теперь поморщилась Захарова. Ах, если бы всё это она знала тогда, когда ещё была жива!
– Расскажи, пожалуйста, подробнее, как прошёл чемпионат? – попросила Елена, и сердце её сжалось от радости: ведь сейчас она хоть на время, пусть даже понарошку, может притвориться, что ещё жива.
– Неужели интересно? – переспросил Волков, всматриваясь в её глаза.
– Очень! – заверила Лена.
И так она заговорилась с Костей, что про Бабу Ягу и не вспомнила, а потом, очутившись в Нави, ругала себя за это.
А в следующий раз всё снова повторилось: молодые люди сидели под звёздным небом, болтали о всяких мелочах, будто и не было ни Яви, ни Нави, а были только они вдвоём в этот дивный час.
Только были они не одни. За ними наблюдала Ягава, смотря в свою волшебную чашу с водой.
– Гляди, ушастый, ну как с вами, людьми, можно дело-то иметь? Я им шанс дала, а они любовь крутят в неурочный час. Опять же всё упустят! Один тогда танцы свои отчаянно ставил, вместо того чтобы с будущей женой познакомится, другая – в жертву моде себя приносила. А теперь сидят как заворожённые под луной и обнимаются заместо дел. Ты-то чего тоже застыл над водой, серый? Пойдёшь сейчас в Навь.
– Ого! Уже отпускаешь? – расстроился заяц.
– Не расслабляйся. По делу пойдёшь. Вразумить нашу красотку. А то через пару дней и правда случится непоправимое, и даже я не в силах буду изменить что-то. Вот люди, а? Ну какие же глупые, когда влюбятся! Ладно, сначала пойду с Велесом поболтаю по волшебному зеркалу, что-то он давно домой не возвращается, я уж тут и грибочки, и капусточку засолила. Ах, вкусно будет! – причмокнула Ягава и пошла в другой конец избы.
Елена Захарова задорно плескалась с несколькими мавками в одном из тридцати трёх ручьёв. Татьяна сидела на берегу и смотрела на воду. Лена пару раз взглянула на подругу, а потом всё же решила подплыть к ней.
– Ты не играешь со всеми? Это так непривычно.
– Не хочу. Я, кажется, наигралась.
– Как же теперь?
– Не знаю, – без грусти ответила Таня. – Я первые лет десять думала, как бы было, если бы я не пошла на реку и не утонула? Вот ты, например, любила Колю. Сейчас в Костю влюбилась. А я что? Даже родителей своих не любила. Отца за пьянство ненавидела. Мать за её безволие не уважала. Говорила ей: я такой мягкотелой не буду, не буду терпеть всё, как ты от отца терпишь. А она что? Работала днями напролёт, чтоб нас прокормить, а ночами иногда плакала – тихо-тихо, чтоб никто не слышал. Что у меня в той жизни было за душой? Почему я так её отпустить-то не хотела? Что случилось, то случилось, оно и правильно. Верно Сида говорила. Та моя жизнь была пустой. Я ведь тогда даже не думала что-то изменить в ней. Моя мама из-за меня с отцом не разводилась. Чтоб полная семья была. Чтоб как у всех. Кстати, отец не всегда в запои уходил. Так-то он мужчина рукастый был: всё в доме сделать мог и плотником подрабатывал. Его ждали на работе, когда он, конечно, был трезвым. И не увольняли даже. А когда я умерла, мама от него ушла. Любви уж не было. И знаешь, мама стала точно счастливее. Я видела как-то её на реке в нашем посёлке. Она снова замуж вышла. И они с мужем девочку из детского дома взяли. На меня не похожа, но тоже хорошенькая. А отец пить бросил. Представляешь?! Не сразу, но через пару лет осознал, как много потерял из-за пьянства своего. Уехал потом строить новую жизнь в Саратов. Там устроился в больницу работать подсобным рабочим. Влюбился в медсестру. А после у них близнецы родились – двое мальчишек. Такие озорники, что не соскучишься! Видела, как они по набережной прогуливались все вместе. Давно как-то я за своими не следила. Да и что уж… Былое. Родители, наверное, уже тоже здесь. А мне так хочется поскорее переродиться! Так и вижу новый зоопарк. В общем, случившееся было наилучшим из возможных вариантов, и думать об этом я больше не стану. Вот вроде ты только появилась, ничего и не говорила сама, а у меня в голове всё встало на место с твоим приходом в Навь. Бывает же.
Белое маленькое пёрышко закружило над головой Татьяны, заставив отвлечься от разговора. Таня, как-то сразу поняв, что всё это значит, вытянула руку ладонью вверх. Пёрышко тут же опустилось ей на ладошку и исчезло.
– Это знак, что Сида меня к себе зовёт. Чувствую, я в ближайшее время сюда не вернусь. Давай прощаться.
– Удачи тебе! И спасибо, что встретила меня здесь с добром. Буду приплывать в твой зоопарк – подивиться на животных.
– Буду рада! – улыбнулась Таня и нырнула в ручей.
Захарова не успела заскучать в одиночестве. Почти сразу после ухода Тани перед ней встал заяц и улыбнулся настолько широко, насколько зайцы вообще могут улыбаться.