- Интуиция, - проговорила она, пожав плечами. – Начнём?
- Обычно первыми ходят белые, но сегодня я не могу удержаться, чтобы не пойти против правил, и предоставить вам право первого хода.
- Хотите дать мне фору?! – хмыкнула она, ухмыльнувшись.
Я нисколько не сомневался в том, что выиграю партию, так как не допускал даже мысли, что эта миловидная девушка может оказаться сильным соперником. Но игра приняла иной поворот, почти каждый мой ход заканчивался провалом. Внезапно заскулил лежавший всё это время у моих ног пёс и, вскочив на лапы, опрометью выбежал из комнаты. Я безнадёжно проигрывал.
- О чём вы пишите? – спросила гостья, стуча пальцами по столу.
- О жизни, - однозначно ответил я, не сводя напряженного взгляда с игровой доски.
- А почему не о смерти? – продолжила она расспросы. – В ней намного больше смысла, чем в чём-либо ещё.
- Жизнь – это движение, а после смерти ничего нет, так что и поведать не о чем, - отрицал я.
- Право, не понимаю, что вы хорошего видите в жизни – сплошные разочарования и неудачи. Вот вы, например, посвятили всего себя написанию книг, вы одиноки: ни жены, ни детей, вас так и не признали как писателя, словом, вас во всех отношения считают бездарностью. Так чего же в этом всём хорошего? Жизнь – это не более, чем болезнь, а смерть – однозначное излечение, - проговорила она с бесстрастным видом, сделав свой ход, и очередная белая фигура упала возле шахматной доски. – Я неспроста предложила вам сыграть в шахматы. Жизнь такая же, как эта игра, как только партия окончена, все фигуры – коней, королей, пешек, офицеров, - бросают в ящик так же, как человеческие бренные тела. Ты готов окончить свою жизнь вместе с жизнью белых фигур?
- Ну, зачем же так радикально?! Более того, я всё ещё надеюсь выиграть. Чтобы продолжать жить нужно больше мужества, чем для того, чтобы умереть. И я не заметил, что мы уже перешли на «ты»?!
- К чему формальности?! Твои фигуры падают одна за другой! Неужели тебе не страшно?! – воскликнула она, теряя терпение.
- Проигрывать, как и умирать, тоже нужно красиво! – сказал я, всё ещё воспринимая игру как фарс, и сделал очередной ход.
- Так мог ответить только писатель, - она игриво изогнула дугой одну бровь, несколько приподняв её вверх, и атаковала моего Короля. – «Шах».
Внезапно ко мне пришло осознание того, что какой-либо мой ход заранее обречен на поражение, а я раньше, никогда не проигрывал женщинам.
- Запомни, мысли о смерти более жестоки и невыносимы, чем она сама.
- Вы не можете знать наверняка, ведь прямо на неё нельзя посмотреть, - ответил я, сделав последний бессмысленный ход.
- От чего же?! – лукаво ухмыльнулась девушка. - «Мат», - и повергла моего Короля.
- Партия сыграна, снимаю перед вами шляпу, а вы так и не назвали своего имени, - подметил я, стараясь разрядить обстановку.
- А ты не спрашивал.
- Так как же зовут мою очаровательную гостью? – уточнил, испытывая раздражение из-за проигранной партии.
- Мори, - зловеще прошептала она, и в её глазах в последний раз отразилась блеснувшая за окном молния.
От неожиданности я спиной подался назад и с грохотом рухнул со стула.
- Не может быть, - прошептал я.
- А ты думал, я старая, сгорбленная и с косой?! – она звонко расхохоталась.
Дождь за окном, наконец, начал стихать.
- Ты пришла за мной? - промямлил я, скованный страхом.
- Не бойся, пока ты мне ни к чему. Я зашла напиться воды и переждать дождь, - Мори протянула мне свою на вид хрупкую бледную руку. Когда я решился ухватиться за неё, она крепко сжала ладонь и одним рывком поставила меня на ноги.
- А что же с моим поражением?! – спросил, чувствуя, как дрожь пронимает тело.
- Пока ничего, но ты мой должник, так что помни, о чём мы с тобой говорили, - она слегка мне подмигнула и, подойдя ко мне вплотную, прошептала на ухо. – Ты чуть не потерял себя, уж слишком долго спал!
Резко распахнув глаза, я сел на кровати. Простынь подо мной была мокрой от пота, я взглянул на часы, которые показывали двенадцать дня. Не может быть, я раньше никогда так долго не спал. «Сон – это был всего лишь сон», - шептал себе под нос. Облегченно вздохнув, встал с кровати и, шаркая тапками, пошёл на кухню, выпить воды, а затем, насыпав в миску еды, позвал пса, но тот не отозвался. Продолжая его звать, прошел в гостиную, он лежал на полу у камина. Удивлённый его поведением я приблизился к питомцу и, опустившись на колени, потрепал за шерсть на загривке, но он не отреагировал. Пес был мёртв, я машинально оглянулся на стоявший за моей спиной низкий стол. На нём лежала доска, а вокруг валялись поверженные белые фигуры.