— Ничьих? — заблестели у меня глаза. А что, пока никого нет, может быть, нарвать себе вишенки?!
— Ничьих, — подтвердил Кирилл. — Пойдем, нарвем?
— Пойдем! У Дэна ведерочко есть в багажнике, — припомнилось мне вовремя.
И мы, крикнув, что скоро вернемся, вышли за ограду.
Заброшенная дача находилась неподалеку — на этой же улице. Выглядела она неуютно: покосившаяся, заросшая мхом, окна заколочены, крыльцо вросло в землю… Правда, на участок мы на заходили — шикарные вишневые кусты, прямо-таки ломящиеся под грузом ягод, росли прямо перед домом, за хлипким забором, на гнилые бревна которого отчего-то были надеты банки из-под пива.
— Соберу все! — решила я, что нечего добру пропадать. — Ничего не оставлю!
— Правильно, — согласился Кирилл. — Жалко, если пропадет. Местные не собирают…
— Кстати, почему? — с полным ртом спросила я, пытаясь не проглотить косточку вместе с ароматной мякотью.
— Участок проклят, — сообщил мне с серьезным видом Кирилл. Я от неожиданности подавилась и закашлялась, и ему пришлось хлопать меня по спине.
— Шучу я, шучу, Мария. Почему ты такая доверчивая? — спросил он, качая головой.
— Потому что я верю людям, — отозвалась я хриплым голосом. А гость отчего-то нахмурился. — Ну, блин, спасибо, удружил. А если бы косточка мне не в то горло попала?!
— Тогда бы меня уничтожил твой парень, — серьезно сказал Кирилл. — Поэтому будь аккуратна. Я все еще хочу жить.
Я только злобно покосилась на него и продолжила собирать ягоду, строя планы по захвату вишни. Понятное дело, сейчас мы всю эту вкусноту собрать не успеем, да и ведерко совсем небольшое, к тому же времени мало — судя по голосам и шуму машин, собираться гости, и нам тоже скоро нужно будет идти обратно. Но под покровом ночи я смогу сюда вернуться с дополнительной рабочей силой в виде Дэна и мы наберем вишни домой…
Мы, работая в четыре руки, и не забывая кидать ягоду в рот, быстро наполнили ведро. Оставалось еще чуть-чуть, однако нам помешали.
— А чего это вы тут делаете, засранцы эдакие? — послышался вдруг громкий зычный голос. Я оглянулась, едва не рассыпав от неожиданности ягоду, и увидела выходящего со стороны участка мощного боевого дедка с белой бородой и… топором наперевес.
Глаза у меня широко открылись. Это еще что за напасть?
— А вот и проклятье, — вздохнул Кирилл. — Ты, Мария, беги, я тебя прикрою. Кажется, он буйный.
— Мы не засранцы, — вымолвила я возмущенно.
— Ягоду положи, незасранка, — мрачно отвечал дед. — Ишь, нашлись, умники. Ворье поганое.
— Зачем вы нас обзываете?! — возмутилась я. — Идите себе, куда шли.
А что, ходит тут по чужому участку и топором честных людей пугает!
От моих слов бравый дедушка пошел яркими красными пятнами.
— Ты помелом-то своим не молоти чушь, воровайка, — посоветовали мне, и я разозлилась еще больше. Воровайкой меня еще никто не обзывал!
— Вы вроде бы взрослый человек! В почтенном возрасте! А говорите такие слова! Вот мой дедушка, ваш ровесник, себе никогда такого не позволяет! — несколько покривила я душой. Мой дедушка, бывший военный, знал такие выражение, что у меня легкий ступор случался, когда он их произносил.
— Да вы вообще опупели, — растерялся от такого напора дедок и воинственно взмахнул топором. — Да я вас… Да я вам…
— Маша, замолчи и бежим, — тихо сказал гость.
— Я — честный человек. Никуда не побегу, — громко сказала я, решив бороться за правду до последнего. — И тебе, Кирилл, не советую.
Услышав это имя, дед отчего-то сощурился, пристальнее приглядываясь к моему спутнику, а потом с потрохами выдал его.
— Это ты! — почти радостно заорал он, тыкая пальцем в Кезона — Ах ты ж, гаденыш! Плотников! Вернулся из своих Америк и опять в мой огород лезешь! Да я ж тебя сейчас пополам скручу, лягушара!
И он стал приближаться к нам. Я невольно сделала шаг назад.
— Сколько ты мне нервов попортил, а, — громыхал он. — Сколько крови попил! Сколько яблок переворовал! Я тебя прямо здесь загашу, и мне на том свете зачтется! — от негодования, переполнявшего его, дедушка закашлялся, а я уставилась на Кирилла, сдвинув брови.
— Это еще что такое? Ты же сказал, что дача заброшенная!
— Я тебе дам, заброшенная! Мой это участок! И картошку я тут сажаю! — совершенно невпопад заявил пожилой мужчина. — А этот буржуй с малолетства ворует!
Я таким взглядом посмотрела на Кирилла, что даже дед перестал орать, а тому хоть бы хны — лишь пожал плечами, мол, так получилось, извини.