- Она не знает, что я люблю, - хрипло сказал Кирилл, поддавшись вдруг эмоциям. Наверное, потом он жалел, что сказал мне эти слов.
- Почему не знает?
- Так надо.
Я нахмурилась. Он скомкал салфетку.
- А что в этом плохого? Что за точка зрения? Типа "пусть остается со своим ублюдком"?
- Потому что ей не зачем знать. Мне не нужна ее жалость. Лучше ненависть, чем жалость. Она все равно бы его выбрала, - отозвался Кезон, склонив голову. Из-за темных спутанных волос я не видела его глаз.
- Откуда тебе знать? - спросила я со вздохом.
- Она не колебалась, - сказал Кезон и вдруг с размаха кинул свою чашку о пол. Та разлетелась на множество осколков. Люди в кафе с удивлением смотрели на нас, а музыкант продолжал спокойно. - Есть смысл думать над выбором, если колеблешься. А она сразу знала, кого выберет. И тут можно было поставить жирную точку.
В его лице было столько злости и разочарования, что мне стало его жаль.
- Ты поставил точку на отношениях, а не на чувствах, - возразила я, глядя на разбитую чашку. Надо собрать, а то нас из кафе выгонят поганой метлой. Но меня опередили.
- И это бесит больше всего. Теряешь самоконтроль. Когда ты сказала мне, что она в городе, я чуть с ума не сошел, перестал мыслить логично, - признался парень. - Иначе бы не попался на твою удочку. Любовь всегда ищет чуда там, где нет.
Я кивнула - на самом деле боялась, что он возьмет и позвонит Кате, а она скажет, что никуда ехать не собиралась и не собирается. А он повелся. Взял и повелся!
Разбитую чашку собрал сам Кезон - опустился на одно колено и стал поднимать осколки. К нему уже спешила официантка, и она помогла музыканту, хотя тот все равно порезался и прижимал к ладони салфетку, на которой проступили алые пятна. Если бы я боялась крови, не смогла бы так спокойно продолжать потягивать коктейль через трубочку.
- Сам разбил и сам собрал. По-моему, это метафора все твоей жизни, - вздохнула я.
- Смешно, правда? - откинулся на заднее сидение Кирилл.
- Я бы сказала, иронично. Так ты не желаешь Кате счастья? Ты хочешь, чтобы она была несчастлива? Страдала? - вернулась я на начальную точку разговора. А Кирилл вдруг улыбнулся, сцепляя руки в замок, и ответил:
- Нет. Я хочу, чтобы она была счастлива. И я хочу, чтобы она была моя, - упрямо повторил он, отчего-то глядя на куклу.
- Если она счастлива с кем-то другим, сможет ли она быть счастлива с тобой? - вполне резонно заметила я.
И он вдруг засмеялся. Тихо, хрипло, но это был не смех радости.
- Я эгоист. И считаю, что лишь я смогу дать ей это счастье. От вас я уеду к ней. Хочу доказать ей свою точку зрения.
- Ты же сказал, она не знает о твоих чувствах, - сощурилась я.
- Там все очень сложно. Сложно и тупо. Я уже ничего не понимаю. Кроме того, что хочу забрать ее себе. Если он с ней счастлив, то и я могу? - сам себе задал вопрос Кирилл. Кажется, этот вопрос его мучил давно.
- Он - это...
- Антошка, - усмехнулся гость. - Ее парень. Я хочу быть счастливым, Маша. Я ужасен? - с любопытством спросил он. - Да, - дал он ответ сам себе.
- Все хотят быть счастливыми. Это нормально. А ты... Ты ведь неплохой человек, - нахмурилась я. - Это ведь ты Иванычу деньги подкинул на даче? - спросила я.
Он поднял на меня потемневшие глаза, в которых таилась настоящая буря.
- Может и я. Откуда знаешь?
- Ты ночью брал машину Дэна, - уверенно заявила я, помешивая свой молочный коктейль. Мороженое в нем почти растаяло.
- И что?
- И ездил снимать деньги, - продолжала я, чувствуя себя великим детективом. - Потом подъехал, припарковался, но на участке оказался не сразу, а пошел к дому Иваныча.
- Сама догадалась? - с любопытством спросил он.
- Сама, - гордо отвечала я. Хотя мои догадки подтвердил внимательный Смерч - заметил, что машина припаркована не так. И сказал, что такой поступок вполне в духе его друга.
- Молодец, девочка, - улыбнулся Кирилл. - Это так классно - возвращаться в детство. В детстве я был счастлив. Только, знаешь, я не думал, что люди стареют. Я представить не мог, что тот, кто гонял меня по всему поселку, так быстро сдаст. Останется один. Без жены, детей. В нужде. Люди стареют, - повторил он задумчиво, - а потом уходят. Я забыл про это. Я не хочу уходить так, чтобы от меня ничего не осталось.
- Поэтому ты создаешь музыку? - спросила я.
- Поэтому я создаю музыку, - согласился он.
- Это был хороший поступок, - кивнула я. В горле отчего-то образовался комок. - Наверное, Иваныч догадался, что это подарок от тебя и приволок вишню, которую сам собрал.
- Сама догадалась? - вновь спросил он насмешливо. Кровь на порезе не останавливалась, и он взял вторую салфетку.
- А это уже Дэн сказал, - вздохнула я. Смерчинский был человеком, который частенько растолковывал мне многие, даже простые вещи. Но и сам он иногда - крайне редко - нуждался в этом же, и тогда я пыталась что-то объяснить ему. Не знаю, как получалось, но Денис был мне благодарен - как и я ему, конечно же.
- Тебе повезло с ним.
- Он - моя самая большая удача, - согласилась я.
- Или наоборот, - нагло отобрал у меня коктейль Кирилл. И пока я возмущенно на него смотрела, выдул. То, что его только что пила я, его не смущало ни капли.
- Один - один, Маша, - сказал он мне уже на улице.
О случившемся мы больше не разговаривали. А вечером он опять принялся общаться с фанатами под левым ником и словно в насмешку поменял сахар и соль местами...
***
Когда Кирилл пришел, репетиция была в полном разгаре. Звуки знакомой до боли тяжелой музыки были слышны уже тогда, когда он спускался по грязным ступеням. А когда он очутился в полуподвале с низкими потолками и с изрисованными баллончиками стенами, то ярая музыка ударила по ушам железной волной, следом хлестнул по душе плеткой голос вокалиста - глубокий, переполненный эмоциями: яростью,
Это весьма непрезентабельное местечко, гордо называемый музыкантами репетиционной базой, был местом постоянного сбора "Красных Лордов". Тут начинающие музыканты репетировали, пытались сыграться и вообще постигали все прелести становления настоящими профессионалами. Кирилл иногда даже оставался тут ночевать. Алкоголь и девушки, правда, тут были под запретом - Гектор был чрезвычайно строг во всем, что касается музыки. Даже когда группа репетировала в гараже - классика рока! - он придерживался тех же правил. И много репетировал, очень много. Но при этом был строг не только к своим музыкантам, но и к себе.
Кирилл с улыбкой смотрел на парней, и отчего-то ему показалось, что он дома - так спокойно ему стало. Правда, лишь на пару мгновений, на несколько нот.
Гектор остановил репетицию - но не потому, что увидел Кира, а потому что хотел поправить музыкантов. Он всегда поправлял, говорил, как делать, подсказывал, советовал - в ультимативной форме, но обычно спокойно, а если к нему не прислушивались, мог применить и силу - сколько раз уже музыканты дрались. Но алкоголь, как правило, всех примерял, и все начиналось сначала.
- Все понятно? - обвел парней холодными светлыми глазами Гектор.
- Сначала я один, так? - Марс, взмахнув головой, пробежался пальцами по струнам. - А потом бочки вступают?
- Окей, - Октавий, на лице которого по обыкновению, была маска - на этот раз тряпочная, закрывающая пол-лица, держал барабанные палочки наготове.
- И с припева - переход на модуляцию. Поехали! - обычной меланхолично-спокойный, но неожиданно взрывающийся Гектор во время репетиций и выступлений был эмоционален. Словно музыка была единственной возможностью выразить эти свои эмоции, а не застывать подобно статуе в человеческом обличии.
Однако вновь играть "Архитектора" - песню, которую полностью написал Гектор, им было не суждено в эти минуты. Кирилла все-таки заметили - Визард, сидящий со скрипкой в углу. Словно ничего и не случилось, он поднял в приветствии ладонь.