- Чтобы вы сейчас не говорили мне, меня это не сломит. Именно поэтому я говорил, что вы меня не поймете, не поймете человеческую сущность, которая отличается от любого создания этой вселенной, коих вы повидали (если вам верить) большое количество, и не поймете человеческих мотивов. Ведь, даже у вас, совершенных созданий этого мира, нету основного - готовности самопожертвования. Вы даже не сможете представить себе, насколько это встроено в людей, и это единственное, что дает нам право дальнейшего существования в отличии...
Холодное, мертвое пространство стало заполнять разум и тело Сергия. Боль, которую он ощутил во всех своих конечностях была настолько необычной, которую он никогда не испытывал и не мог даже себе представить.
- ...от коллективного обезличенного разума, коим вы себя наделили. Потому как при коллективном разуме нету смысла жертвовать ради кого-то и нету необходимости добровольно обрекать себя на страдания. Это не ваше. Это не про вас. И...
Он почувствовал, как его ноги перестали ощущать пол и тело немного поднялось вверх, словно невидимые руки подняли его в воздух. Несколько искрящихся и обжигающих молний взметнулись от невидимого облака пронзив в нескольких местах тело Сергия. Он открыл глаза и в ярком свете непрекращающихся извивающихся змей молний увидел силуэты трех фигур: человеческой, собаки и ворона.
- ... вы сделаете то, что должно сделать и оставите живыми эти создания. Потому, как ничего у вас не получится...
Сергий почувствовал, как жар стал растекаться по его лицу спускаясь вниз по всему телу до самых пяток. Он уже перестал ощущать болевые симптомы, а только сквозь хлынувшие из его глаз слезы смотрел на три силуэта, стоявших внизу в нескольких метрах от него. Пищащий звук, похожий на сигналы старой компьютерной машины времен рассвета ЭВМ заполнили все пространство храма.
- ...ведь моя душа принадлежит только мне и больше никому. И никто не сможет ее у меня забрать, потому как она вернется к тому, кто мне ее дал!
- Что ты творишь, безумец? Чем дольше ты будешь сопротивляться, тем сильнее вред будет наносится твоей плоти! - Продолжал вещать металлический голос, одновременно с кричащим во всю мощь Михаилом и охрипшим от лая псом.
Пронизанное ослепительным светом молнии, тело Сергия безвольно продолжало висеть в воздухе в нескольких сантиметрах от пола. Некоторое время он продолжал что-то шептать (вроде это было из молитвослова), еле шевеля губами. Раскаты грома пронеслись по небу с такой силой, словно эпицентр грома находился прямо над куполом храма. От этого грохота по стенам церкви прошла ощутимая дрожь. Еще несколько икон упали с колонн храма, разбивая в щепки золоченные деревянные киоты. Обеспокоенный ворон, несмотря на свою рану от ожога, взмыл вверх под купол и не прекращал кружиться вокруг места, где находился Сергий. Свет от молний заполнил все пространство здания церкви осветив его словно днем и добравшись до самых потаенных его уголков.
Открыв глаза, Михаил сразу сообразил, что он лежит в горизонтальном положении на какой-то достаточно твердой поверхности в полной тишине. Он попытался встать и облокотившись на локтях обеих рук постарался осмотреться вокруг. Необъяснимая жгучая боль пронзила его левую руку от локтя до лопатки. Он вскрикнул и от этого звука услышал эхо, отражающееся от стен помещения в котором находился. Присев на корточки, Михаил осмотрелся вокруг.
Это было помещение церкви со всеми ее атрибутами и пробивающимся сквозь узкие окна солнечным теплым светом. Михаил попытался вспомнить хоть что-то из вчерашнего дня: как он здесь оказался, почему очнувшись он ощущает запах чего-то горелого, и вообще - где он находится. Но в последнем воспоминании вчерашнего вечера он смог только вспомнить вчерашнюю сильную бурю и себя уезжающего из деревни на своем новеньком Форде. Боль в левой руке опять дала о себе знать.
- Мать твою, что это?! - нарушил тишину храма Михаил, увидев свою разорванную с запекшейся кровью рану на руке от локтя до плеча. - Это...вообще, как так?
После того, как он встал на ноги и придерживая правой рукой под локоть свою обезображенную левую руку, шатаясь прошелся по помещению церкви. Сделав несколько кругов по залу, Михаил оставил попытки что-то вспомнить из вчерашних событий. Дверь в церковь была открыта и легкий утренний ветер раскачивал ее из стороны в сторону. От чего можно было услышать тихий скрип проржавевших дверных петель. Сквозь открытую дверь ветер свободно проникал в пространство храма, создавая в середине зала под куполом вихрь из пыли, древесных маленьких щепок и почему-то черных птичьих перьев.
На полу лежал разорванный пиджак Михаила, во внутреннем кармане которого должен был находиться его сотовый. Среди нескольких разбитых икон, беспорядочно валяющихся на бетонном полу, Михаил увидел тело человека, одетого в черную рясу. По всему видимо это был служитель церкви, где очнулся Михаил. Тело священника лежало в неестественно позе, словно его ломали и вертели. Все его лицо и тело до самых пяток было словно разрезано горячим предметом. Глаза были открыты и смотрели вверх под самый купол храма.
Михаил инстинктивно посмотрел вверх неосознанно понимая, что стеклянные глаза священника уже ничего не видят. Сверху на него обреченно глядел огромный лик творца, нарисованный на потолочной фреске в хороводе небесных облаков.
В голову приходил только один более-менее вероятный сценарий вчерашних событий. По какой-то причине Михаилу пришлось укрыться от мега-грозы в этом храме, ближайшем здании от места, где его застала буря. Вероятно, удар шаровой молнии, случайно (или нет?) залетевшей в здание церкви что-то сделал и с ним, и со священником. Может они просто оказались рядом с друг другом? А может эта шаровая молния детонировала взрыв, и они оба пострадали в той или иной степени? И этот взрыв вызвал у него временную амнезию? У Михаила были только догадки и бессмысленные рассуждения.
Наконец в его сознание стали приходить рациональные мысли. Необходимо в нагрудном кармане пиджака найти телефон и как можно скорее вызвать себе скорую помощь. Михаил медленно дошел до ближайшей скамьи и аккуратно, продолжая морщиться от боли присел на нее рядом с меховой детской игрушкой в виде маленького медвежонка.
"Наверное, хороший был человек, этот батюшка, если впустил меня ночью, незнакомого человека, в этот храм переждать грозу, - подумал вдруг Михаил, - и еще не понятно, откуда здесь столько птичьих перьев?"