-Вы чего такие злые? Мы же достали их,- недоумевали они.
-Мы не злые. Мы завистливые. Почему вам во всём везёт?- спросила их подруга.
-Не во всём. Просто когда вы с нами, то мы можем многое,- снова смутили они нас своими словами. Чтобы как-то скрыть своё смущение, я схватила медведя из рук мужа и спрятала в нём своё лицо. Стыдоба. А ведь сегодня мы ни каких пакостей друг друга не делали ещё. Это так непривычно. Хоть бы этот день не кончился.
Держа в одной руке игрушку, а в другой руку мужа, мы четверо продолжили дальше своё путешествие. Я с Розалиной недоумевала, куда они держат путь. Когда впереди показался парк аттракционов, мы сразу поняли, что туда- то мужья точно ни за что не сунуться. Но представьте наше удивление, когда Веллеры не сворачивая ни куда, направились прямиком к нему. Они, не сговариваясь, направились к ларьку, купили там билеты, пока мы сидели на лавочке и осматривались.
-Ну что, продолжим наше свидание, - сказал Майкл и вместе Джейком нежно улыбнулись нам.
-И куда мы пойдём?
-Куда пожелаете, но последний аттракцион останется за нами. Согласны?
-И сколько мы тут можем развлекаться?
Два часа. Время пошло. Вам лучше поспешить, если вы хотите прокатиться. Смотрите, какие очереди на всех интересных аттракционов стоит, - разодаривали они нас. Их веселело то, что мы не могли решиться ,на какой аттракцион пойти в первую очередь. Плюнув на всё, мы кинули монетку, и жребий пал на американские горки. Коварно улыбнулись мужам, когда они непроизвольно сглотнули поступивший ком к горлу, видя размеры трассы, но они молчали, правда, не долго. Когда мы начали нарезать крутые виражи, они кричали, в то время как мы ухахатывались над ними. После горки их причёска изменилась до неузнаваемости. У Майкла причесон напоминал то, что обычно изображают в комедиях, когда парня ударяют сильным током, а Джейк....хи-хи-хи, я не знаю, как это возможно но он словно побывал в парикмахерской и ему сделали причёску как у соника икса. Когда они увидели себя в зеркало, то выпали в осадок и минут десять приводили себя в порядок. Я же сделала весёлые фотографии, а потом пришлось прятать свой фотик от рук мужа (фиг тебе. Компромат я тебе не отдам и буду его хранить до скончания времён).
А дальше всё пошло как по маслу. Батуты(нда. Бедные дети. Их хватил шок, когда две девушки с криком начали прыгать, а парни как то отстранённо смотрели на них и весь их вид говорил: Мы не с ними. И вообще, эти девушки сумасшедшие, поэтому - спасайтесь), клоун, ножницы, на чашечках даже успели покататься. К концу второго часа мы уже ни куда не могли ходить и нас мутило. Мужья только сочувственно смотрели на нас. Они ждали, когда нам полегчает.
-Теперь наша очередь,- сказал Майкл.
-И куда вы хотите пойти?- спросила его Розалина.
-Туда,- ткнул Джейк пальцем на колесо обозрения. Мы на это лишь хмыкнули, думая, что они так пошутили, но их серьёзный вид говорил об обратном.
-Вы действительно хотите на нём покататься? А если мы высоты боимся,- заикающе спросила я их.
-Вы же обещали, что за нами последний аттракцион. Отговорки не принимаются, - был не преклонен Майкл. На это нам нечего было сказать и мы согласно кивнули, давая понять, что согласны. Братья осторожно обняли нас (мы всё ещё не могли ровно стоять и качались. Господи, вот кто бы сказал, что за две недели у меня появится муж. Ни за что не поверила бы) и подвели к платформе. Только теперь, стоя в очереди перед колесом я поняла, насколько оно большое и высокое. Подъём и спуск займёт не меньше десяти минут. Так и клаустрофобии не долго заработать. Когда пришла наша очередь и подъехала кабинка, я хотела пойти и сесть в неё, но Джейк не дал мне. Он остановил меня. Я непонимающе смотрела на него, пока не услышала голос подруги.
-Вы там скоро?- спросила она и хотела подойти ко мне, но Майкл не дал ей. Он захлопнул дверь в кабинки, и она поднялась. Розалина с ужасом осознала, какую пакость задумали мужья. Они разделили нас. Но если она уже успокоилась и взяла себя в руки, то мне только предстояло очутиться один на один с Джейком. Вот и приехала очередная кабинка. Я не двигалась. Джейк вошёл первым и подал мне руку. Я хотела убежать, но выражение лица мужа шокировало меня. В его взгляде я видела нежность, сомнение, и боль от того, что я могу отказаться. Я почему- то знала, что если я уйду, он не пойдёт за мной и будет очень сильно страдать в одиночестве, не показывая ни кому свою слабость. Только передо мной он может быть самим собой. Я это поняла только сейчас. И как я могла так предать своего любимого (вы этого не слышали) человека? Правильно - ни как. Поэтому я хоть и неуверенно, но протянула ему руку. Джейк облегчённо вздохнул и с осторожностью протянул меня к себе. Дверь за нами закрыл служащий. Когда мы начали подниматься, то я начала бояться, поэтому не удивительно, что я сильнее вцепилась в спину парня. Я не видела, как он улыбнулся, но почувствовала, что его рука с осторожностью гладит мою голову, успокаивая, таким образом, меня. Как ни странно, но это сработала. Я больше не держалась за Джейка и отошла немного от него.
-Присядем, - сказал он и первым сел, притягивая за собой и меня. Мы сидели так близко, что и не оставалось свободного пространства между нами. Это пугало .А когда он снова заговорил, я приготовилась к худшему.
-Знаешь, зачем мы с братом настояли именно на этом аттракцион? - спросил он. Я отрицательно помотала головой.
-Потому что только так мы смогли остаться с вами наедине. Мы же видим, что вы ещё не привыкли к нам. Но очень сложно держать между нами дистанцию. Вот поэтому считайте это нашей маленькой прихотью.
-Неужели это всё, что ты хотел мне сказать?- не верила я и правильно делала, так как он продолжил: - Нет. Не всё. Элис, я тебя люблю и готов ради тебя сделать всё. Но как ты относишься ко мне? Ты ни разу ещё не говорила мне о своих чувствах.
-Я...Я не знаю. Ты...Я...,-заикающе говорила я, а потом взяла себя в руки (соберись тряпка). - А пропади всё пропадом. Я тоже тебя люблю.
Поняв, что я сейчас сказала, к моему лицу прилила краска. Я отвернулась и увидела не только своё лицо, но и лицо Джейка, отражённое в окне кабинки. Он внимательно смотрел на меня не улыбаясь. Было сложно понять, о чём он думает.