— Мне нужно сказать вам...
Я перебиваю его:
— Приходите завтра в милицию. Я работаю там.
— Не могу-с. Не позволяет сан. Я пресвитер местной общины баптистов Шелкоперов, — зашептал человек, преграждая мне дорогу. — Я должен сказать вам. О Шомрине... Он организовал группу пятидесятников в селе Сосновке, Яковлевке, Пустыши. Вы запомнили? — Шелкоперов повторил название сел. — Весною там проведено водное крещение...
— А ваших групп там нет? — вырвалось у меня.
— Не обижайте меня, молодой человек. Моя община зарегистрирована, а Шомрина...
Он не договорил и будто провалился сквозь землю.
Я повернул от парка к гостинице, уже не слыша музыки, не видя огней. Сосновка, Яковлевка, Пустышь...
Я чувствовал, что одному справиться будет трудно. В самом Белогорске дел хоть отбавляй, а тут еще три села. Приближался день выписки из больницы Симы Вороновой. Нужно было допрашивать Шомрина. Словом, я, как никогда, нуждался в совете, в помощи.
ПРЕДАТЕЛЬСТВО «БЕЛОГО ГОЛУБЯ»
Немецкий агент
Изо дня в день я ждал возвращения Леонова. И вот он приехал. Увидев его в дверях кабинета, я не мог сдержать радости:
— Наконец-то! Как вы нужны...
Я бросился бы ему на шею, если бы он не нес впереди себя чемодан и объемистый фельдъегерский портфель.
— Ну, как у вас с делом? — спросил он, садясь к столу и закуривая папиросу.
Леонов слушал меня внимательно. Усталое, небритое лицо его было сосредоточенным.
— Антиобщественная деятельность Шомрина задокументирована вами как будто неплохо, — заметил он, когда я перечислил допрошенных свидетелей и вкратце передал их показания, — но по жертвоприношению сделано еще мало. А ведь это главное... Ладно, мы еще обменяемся по этому поводу мнениями. Сейчас я пойду в парикмахерскую, искупаюсь. А вы тем временем познакомьтесь с теми материалами на Шомрина, которые я привез. Вот они.
Леонов открыл портфель и вынул из него две папки.
— Шомрин, оказывается, разыскивался. Читайте!..
Едва Леонов захлопнул за собой дверь, как я начал знакомиться с привезенными им документами. Здесь были запросы, протоколы допросов, объяснения очевидцев, письма, выписки из дневников. Передо мною развернулась цепь событий, о которых я расскажу так, как они мне представились. Воображение перенесло меня на много лет назад, к тяжелым дням борьбы против немецких захватчиков.
...За окном синяя ночь. Уже в третий раз над селом взвивается осветительная ракета. Ее мертвенный свет серебрит морозное окно, заливает на несколько секунд комнату.
— Все! — произносит вполголоса Лесной, отстраняясь от приемника и снимая наушники. — Все...
Щелкает выключатель, гаснет глазок индикатора. Тихо.
— Связь будем держать на этих волнах, Елена Павловна. И теперь по второму расписанию... Хорошо?
Он спросил тоном, будто договаривался с ней о свидании. Котина улыбнулась.
— Хорошо.
Они быстро убрали и спрятали в подпол рацию, поставили на свое место сундук — над лазом — и сели. Елена Павловна — в угол дивана, Лесной — на стул против нее. Оба знали: еще несколько минут, и они снова расстанутся на неделю, на две, может быть, насовсем.
— Расскажите, как вы там? — шепотом попросила Елена Павловна. — Если можно...
— Трудно нам. Очень трудно. Один из наших отрядов немцы разбили. Нашелся предатель, выдал. Теперь мы настороже...
Простуженный голос Лесного звучал глухо. Она вслушивалась в его слова, видела горячий блеск глаз и старалась сдерживать охватывающее волнение.
— Но самое трудное прожито. Сейчас отряд значительно пополнился, есть у нас и оружие. Мы установили связь с партизанами соседних районов. Появился координирующий центр — оперативная группа. Во главе ее стоит брянский чекист. Во многих районах уже восстанавливается Советская власть, колхозы. Скоро в партизанском крае не останется ни одного немца.
Она готова была слушать Лесного сколько угодно, могла задавать ему вопросы без конца. Но уже вот-вот должна прийти с моления сторожиха школы бабка Авдотья. Она жила в крохотной комнатушке рядом. Это была безвредная женщина, пристрастившаяся к молениям у сектантов. Она не пропускала ни одного собрания и слепо верила в пришествие на землю Христа, о чем всегда говорил проповедник.
Загремела дверная щеколда. Лесной вскочил. Надо было спрятаться.
— Это сторожиха, — старалась успокоить его Котина, видя, как он высвобождает гранату.
Они действовали быстро и четко. Не прошло и минуты, как Лесной опустился в тайник. Елена Павловна закрыла лаз доской, придвинула на место сундук и побежала открыть дверь.