— А ты ведь так толком и не рассказал о себе, — улыбаясь, сказала она.
Змей перевернул шампуры, подошел, присел перед ней на корточки. В отсветах пламени казалось, что в его волосах пляшут золотистые искры.
— А что же ты еще хочешь знать, Аля-Лита? — спросил он. — Я ведь вроде все тебе уже рассказал.
Лита нахмурилась было, но тут же закивала. А ведь и верно! Говорил ей Змей о работе в Питере на кафедре какого-то института, и вроде бы о диссертации, которую писал. Что-то там было такое занятное, связанное с мифологией древних славян и с родовыми традициями его семьи. Поэтому и место для отпуска выбрал такое — заброшенную деревушку, подальше от цивилизации. Лес рядом, поле, река, воображай, сколько хочешь, леших, русалок и домовых. А не хочешь, так возись в огороде, руби дрова, таскай воду и просыпайся с петухами. И сам он никакой не деревенский, просто так решил над ней сперва подшутить.
Сам он ее ни о чем не спрашивал. То ли действительно знал о ней от тети Ани, то ли просто не интересовался. Лита боялась, как бы Змей не захотел выяснить, что она так увлеченно писала, когда он пришел к ней в первый раз, но, судя по всему, зря. И слава богу! Признаваться в том, что после защиты диплома ей захотелось разгрузить мозги и попробовать себя на литературном поприще, Лита не хотела. Писала бы что-то серьезное, тогда можно было бы рассказать, а тут и рассказывать нечего. Вся ее писанина — глупость одна, любовный роман. Как-то недостойно, что ли, для новоиспеченного переводчика, да и вообще слишком явная сублимация. И не написала она пока ничего, кроме нескольких эротических сцен между главной героиней и ее возлюбленным. Даже и сюжет толком не придумала. В общем, стыд один.
Змей забрал у нее кружку, поставил на землю и полез Лите под куртку. Лита облизала губы, но, вопреки ожиданиям, Змей не стал целоваться, а просто надел ей на шею что-то холодное.
— Подарок? — спросила она, подцепив пальцем тонкую, кажется, серебряную цепочку с кулончиком-камушком, таким же золотисто-зеленым, как глаза Змея.
— Разве не твоя? — удивился он. — Я на полу нашел, думал, ты уронила.
— Ну, значит, моя… Эй, погоди, шашлыки же сгорят!
— Ничего, за пять минут не сгорят, — заверил он, и оказался прав, хотя с поцелуями и всем прочим управились они далеко не за пять минут. А вот шашлыки на вкус оказались божественными — именно такими, как Лита и ожидала.
Шли дни. Ноутбук давно разрядился, но воткнуть шнур в розетку у Литы не доходили руки. Большую часть дня она сидела у окна или на крыльце, глядя, как Змей возится в огороде, носит воду из колодца, красит, прибивает, чинит все сломанное, что попадается под руку, готовит.
«Таких не бывает, — с рассеянной нежностью думала она. — Просто не может такого быть…».
Мысли эти, зацепив краешек сознания, ускользали прочь, словно легкие облака, несомые ветром. Она жила словно во сне, почти не вспоминала о своих родителях и о родителях Стасика, которым надо бы позвонить, да и мысли о самом Стасике посещали ее все реже. Не думала Лита о неизбежном возвращении домой, о подругах, о том, что осенью надо начинать искать работу, о том, как все будет дальше. Принимая неизменно холодный душ, она замечала, что похудела, и ей уже не нужно, как прежде, втягивать живот, но нисколько не удивлялась, а лишь радовалась. Впрочем, даже эта радость была мимолетной. Все, что волновало Литу — это солнце, слишком медленно ползущее по небосводу к горизонту. Змей начинал трудиться с первыми лучами солнца и заканчивал, когда на небе появлялись первые звезды. Когда только спал! Пару раз Лита пыталась убедить его не тратить время на бесполезный ремонт, но он отмахивался:
— Не говори ерунды. Домишко старый, но его можно хорошо продать. Надо в порядок привести, а там я помогу с покупателями. У меня брат в риэлтерской конторе работает.
— Ты этак всю мою жизнь устроишь!
— И устрою — если будешь держаться меня, — заверил он, и Лита, замирая от счастья, думала, что наконец-то и ей повезло. Стасик был студентом, шальным, взбалмошным. Жизнь ей испортил, оставил молодой вдовой! А Змей хоть и молод, но серьезен не по годам. За таким, что называется, как за каменной стеной… Повезло.
Лита брела по улице, крутила в пальцах сорванную в огороде ромашку, обрывала лепестки. Любит, не любит… Змей отлучился за покупками в соседнюю деревню, а она отправилась погулять. Уже столько дней тут, а ни разу не вышла за калитку. Змей говорил, что одна из соседок заходила пару раз, пока она спала, звала на чай, но Лита так и не спросила, кто заходил. К чему? Некогда по гостям ходить. Да и смотреть на обветшавшие, заколоченные дома, пожалуй, в тягость. И все же она дошла до другого конца деревни и остановилась, только когда ей под ноги бросился черно-белый кудлатый кобель. На заливистый лай из ближайшего дома выглянула невысокая старушонка, та самая баба Глаша с необъятной грудью. Лита помахала рукой: