– Что случилось? – повторил он, – у тебя этим рейсом кто-то знакомый летел?
– Андрюшка же…
– Он был на этом самолете? Но так все вроде бы обошлось, никто серьезно не пострадал, – испуг Марины выглядел явно непропорционально тяжести аварии.
– На прошлой неделе он рассказывал мне об этой катастрофе! – девушка уронила руку и сама плюхнулась на стул, ошарашено глядя в одну точку.
– М-м-м, не понял? Что рассказывал?
– Все, что случилось. В деталях, – Марина устало помассировала виски, – что рейс СевЛайн при посадке в Екатеринбурге выкатится с полосы, что никто серьезно не пострадает, что экипаж, якобы, окажется пьян, что на таких новостях акции СевЛайн резко упадут в цене, и что он неплохо на этом заработает.
– Вот как? Но про пьянство пилотов, кстати, в репортаже ничего не говорилось.
– Вскоре пойдет слух, но он не подтвердится, после чего акции отыграют падение, и вот тут-то Андрюшка и планирует поднять хорошие деньги.
– И когда он все это тебе говорил?
– В четверг. Кажется, – Марина подняла затравленный взгляд на отца, – но ведь это невозможно!
– Он не намекнул, откуда у него информация?
– Сказал, что он вроде как может будущее видеть. Я-то особого внимании тогда не обратила, мало ли что в ушибленную голову прийти может, но теперь даже не знаю, что и думать.
– Ты подозреваешь, что он может быть… причастен?
– Нет, конечно! Каким образом?
– Может, тебе все приснилось, а? – Павел упорно пытался вернуть дочь на рациональную землю, но взамен чувствовал, что и его собственные рассуждения начинают постепенно дрейфовать в область сверхъестественного.
– Да!? А смерть Дениса? Тоже приснилась!? – внезапно взвилась она, – Андрюшка и тогда точно знал, где и когда тот разобьется… и почему. Там-то уж он точно непричастен был. Все я, все сама…
Марина вся как-то сникла и, поднявшись, понуро побрела в свою комнату. Через некоторое время из-за неплотно прикрытой двери Павел услышал, что она с кем-то разговаривает. Он скинул тапки и в одних носках осторожно подошел ближе. Он, в конце концов, отец, и имеет право знать…
Беседа довольно быстро перешла на повышенные тона, и прикладывать ухо к двери даже не требовалось. Он мог слышать только ответные реплики Марины, но этого вполне хватало, чтобы восстановить содержание разговора.
– …но откуда, откуда ты мог все это знать!?
– …да, да, я помню, что ты говорил, но ты ведь даже не пытаешься объяснить!
– …знаешь, компетентные органы такое объяснение вряд ли удовлетворит. Мой отец, в силу профессиональной специфики, начинает тут насчет тебя уже всякое нехорошее подозревать…
– …ну извини, ты же не предупредил, что это какой-то страшный секрет!
– …и я еще не рассказывала ему всех подробностей смерти Везунчика…
– …только не притворяйся, будто не понимаешь, о чем я! Ведь ты не просто так меня в тот день на Воробьевы Горы потащил! Ты тогда тоже… видел? И ту злосчастную пробку, на которую он налетел, да? И то, как я ее перед тем пнула, что она на дорогу вылетела? Ты ведь знал, что все так и будет? Ты для этого меня туда привел? Чтобы я его убила?
– …да мне плевать, узнает об этом кто-то или нет! Я же не за себя беспокоюсь! Я же… я…
Марина умолкла, и Павел понял, что дочь опять плачет. Он уже решил, что разговор закончен, когда снова услышал ее голос, дрожащий и тихий.
– Андрюша, мне страшно.
Осторожно, на цыпочках, Павел отошел от двери и вернулся на кухню. По дороге он прихватил из кармана куртки свой телефон. В той мешанине новых, противоречивых и порой пугающих фактов, что на него вывалилась, ему вряд ли удастся разобраться без посторонней помощи. Тут определенно не помешает консультация грамотного специалиста.
Набрав на панели код с помятой бумажки, Павел стал ждать, когда неторопливые автоматические ворота отползут в сторону.
Когда он отслужит свое и уйдет на пенсию, он тоже отстроит себе, наконец, достойный загородный дом. И чтобы ворота были нормальные, открывающиеся с брелка, а не с лома. Ежегодные упражнения, когда просевшие за зиму створки наотрез отказывались отворяться, изо всех сил цепляясь за раскисшую землю, уже порядком надоели.
Да, для этого придется еще немного потянуть лямку, добавить звездочек на погоны, да и раскрываемость неплохо бы повысить. Так что для воплощения светлой мечты предстоит немало попотеть.
Павел тронул машину с места и покатил по мощеной плиткой дорожке, направляясь к двухэтажному кирпичному особняку. М-да, на зарплату обычного следака таких хором не отгрохаешь. То ли дело Млечин – не человек, а легенда!