— Нет, — соврала я, хотя отлично знала, что для меня нет никого ни милее, ни красивее, ни лучше моего личного Дениса. Но если его все время хвалить, он совсем распоясается!
— Вы ведь музыкант, да? — осторожно спросила я, ужасно нервничая.
— Бывает, играю, — ухмыльнулся тот, кто представился Кезоном. — Правда, группа не очень, но сойдет.
Я четко услышала треск разрывающихся шаблонов. Это «Красные Лорды» — группа не очень? Или он… так шутит?
— Пойдем, покажу комнату, где приземлишься, — похлопал Кезона по плечу Дэн. Его нисколько не смущало, что перед ним звездный парень. Они ушли, живо о чем-то разговаривая, а я покралась следом с целью подслушать — а вдруг это розыгрыш? Со Смерчинского станется!
Однако сколько я не прислушивалась к их разговору, который действительно напоминал разговор двух людей, порядком уже не видевшихся, ничего криминального не обнаружила.
Из единственной свободной в квартире комнаты Денис вышел в одиночестве, явно пребывая в отличном настроении. Впрочем, он большую часть своей жизни пребывает в таком настроении, по крайней мере, так кажется остальным. Но за последние два года я точно научилась определять, когда у Смерчика, и правда, отличное настроение, а когда он просто хочет, чтобы остальные так думали.
Сегодня Дэн явно был чему-то рад.
— Я так и знал, что ты за дверью, — узрев меня, объявил Смерч. — Как всегда, прилипла ушами к дверям, да, маленькая моя?
— Ха! — вздернула я нос. — Больно надо! Я мимо проходила. Ну, признавайся, — без перехода добавила я.
— В чем? — сделал вид парень, что не понял, и сладко потянулся.
— Где ты его взял? — зашипела я, обхвати предплечья Смерчинского обеими руками.
— Купил, — пожал широкими плечами Дэн. Синие глаза его весело блестели.
— Чего?!
— Шучу, Чип. Я же сказал, что это мой друг.
— Дэн, ты никуда не опаздываешь? — мягко спросила я и погладила его по щеке. До сих пор не могу наумиляться — какой же он все-таки хорошенький!
— А должен? — заинтересовался Денис.
— Должен. На запись передачи «Кривое Зеркало», — отвечала я мстительно. — Какой еще друг?! Ты хочешь, чтобы я поверила, что Кезон из «Красных Лордов» — твой друг детства?!
— Да. — Серьезно глянул на меня парень. — Я же говорил, один из моих близких друзей живет заграницей и занимается музыкой.
— А если я спрошу у твоих родителей?
— Ну, ты как маленькая, Бурундучок, — вздохнул Денис. Я топнула ногой. Да взрослая уже, взрослая!
— Раз не веришь, позвони отцу. Он любит, когда ты с ним общаешься, — добавил Смерчинский со смехом в голосе, видимо припомнив мои проколы. Я занервничала сильнее.
— Этот тип, называющий себя Кезоном, хотя я всегда знал его, как Кирилла, — мой хороший друг, — коснулся лбом моего лба Дэн. Говорил он серьезно, убедительно, так, что было невозможно не верить его словам. — Приехал на несколько дней в родной город. Я подумал, что для тебя это будет отличный сюрприз. Ты ведь любишь «Красных Лордов», Чип. Если ты против, чтобы он жил у нас, скажи, и…
— Нет, что ты, я не против, — помотала я головой. Дэн был так близко, что начинала кружиться голова. И как это у него получается — сводить с ума?
— Спасибо, — ответил он мне, погладил по волосам, кончики которых касались плеч, аккуратно убрал пряди за спину, коснулся пальцами ключицы, провел по шее, подбородку, губам и неторопливо поцеловал.
Кто сказал, что ставшее привычным теряет волшебство?
Чудо — в простом. Ищите волшебство в обыденно, собирая по крупицам, по каплям — и если приложите достаточно сил, то найдете.
Я приложила. И буду прилагать всегда, потому что я хочу жить в волшебстве, обнимая свое чудо, тая в магии простых человеческих отношений.
Обняв Дениса, я прижалась к нему всем телом. Он обхватил мое лицо ладонями, прошептал что-то нежное. Мои ресницы сами собой сомкнулись. По коже прошлась знакомая мятная дрожь.
Поцелуй был теплым, мягким, живительным, таким многообещающим, но… коротким. Из комнаты вышел Кезон, и Смерч медленно, нехотя отстранился от меня. Я видела, как погас блеск предвкушения в его синих глазах, и едва слышно вздохнула.
— Помешал? — с любопытством спросил музыкант, но Дэн хлопнул его по плечу, говоря, что все в порядке.
Я в некотором смущении глянула на гостя, но тот, явно не чувствуя неловкости и широко нам улыбаясь, сказав, что мы «потрясающе искренне смотрится друг с другом». Мне даже показалось в тот день, что Кирилл — деликатный и милый, но второй день и остальные расставили все по своим местам. Верно говорят, что время — союзник правды! Кто говорит? А, неважно, пусть будет, что я!
Так мы и провели пол вечера: я изумленно молчала и большими глазами взирала на Кезона, Смерчинский веселился по поводу того, что его очередной сюрприз удался, а Кезон, которого вообще-то звали Кириллом, наблюдая за нами, как естествоиспытатель за новым прибором, болтал с Денисом обо всем на свете, умудряясь при этом что-то печатать в своем телефоне. Их общение было ненапряженным, легким, как будто бы они виделись почти ежедневно. Что примечательно, они оба не пили алкоголь — наконец-то среди друзей Смерча появился хоть кто-то, кто умеет расслабляться без компании зеленого змия, кроме Ланде, разумеется.
А еще эти двое почти не говорили о детстве и почему-то не вспоминали прошлое, что обычно делают два давно не видевшихся человека. Дэн и господин музыкант с легкой душой рассуждали на самые разные темы — от спорта и искусства до машин и мотоциклов — одной страсти на двоих. О женщинах они тоже говорили, правда, с оглядкой на меня, и все больше шутили. Дэн подкалывал меня, а Кезон — Дэна.
— Мне всегда было интересно, с каким человеком ты свяжешь свою жизнь, — сказал вдруг Кирилл между делом, очень тактично не упоминая Инну Князеву.
Денис посмотрел на меня — долгим, теплым, мягким взглядом, и я не могла не улыбнуться в ответ.
— Жизнь нужно связать со своим человеком, — просто ответил он, накрывая мою ладонь своею. Стало до ужаса приятно — словно мою макушку осветило солнце.
Кезон бросил на нас странный изучающий взгляд.
— Наверное, ты прав. Вырос, что ли, малыш Денни? — он ловко перегнулся через столик и потрепал Смерча по волосам.
— Ты старше его? — тотчас спросила я, переставая робеть.
— На несколько лет, — туманно ответили мне. — Но тут, — коснулся указательным, чуть заостренным пальцем виска Кирилл, — наш возраст существенно отличается. Кто-то из нас остается вечным подростком.
Кто из них вечный подросток, я так и не поняла — у музыканта зазвонил телефон, и он вынужден был ответить на звонок.
— Как он тебе? — с любопытством спросил Денис.
— Классный, — честно ответила я. — Никогда не думала, что с таким, как Кирилл можно вот так вот запросто болтать.
— Не увлекайся слишком, — мягко сказал Смерч, между делом разливая сок по бокалам.
— Ревнуешь? — вспыхнул во мне веселый плящущий огонек. — Смерчинский, ты вершина эволюции логики — сам же его пригласил, и сам же ревнуешь!
— Я не ревную, — ничуть не обиделся Денис, пребывая явно в каком-то очень спокойном расположении духа. — Кирилл — сложный человек. Иногда он бывает слишком сложным, — крайне обтекаемо дал он характеристику другу.
— Ну и зачем ты пригласил своего крайне сложного друга? — полюбопытствовала я вновь.
— У него не слишком хороший период в жизни, — вновь напустил тумана брюнет. Захотелось треснуть его ложкой по лбу.
— Что за сложный период? Концерт в каком-нибудь мьюзик-холе отменили? Гремми не получил? Его тест в новой песне отдали Гектору? — наивно считала я в тот момент, что у известных личностей не может быть иных, общечеловеческих забот.
— Если захочет, сам расскажет. Я мало знаю, — покачал головой Денис.
В это время гость вернулся и мы продолжили беседу.
Я несколько пообвыкла в обществе такой звезды, точно поняла, что не сошла с ума, и что Кезон из «Красных Лордов» у нас на кухне, потягивающий из высокого стакана холодный фреш с кубиками льда, — это вроде как нормально. И то, что он — отличный друг моего почти уже жениха, — это тоже нормально. И нормально даже то, что он обращается ко мне по имени, шутит и вообще ведет себя, как обычный человек.