— …Нам сообщают, что пропала связь с поместьем, где находился цесаревич, — трагичным голосом продолжил ведущий, не отрывая глаз от картинки. — Господи, что там твориться… Что там, вообще, могло уцелеть после такого взрыва? — он в растерянности вытащил микрофон из уха и повернулся к камере. Чувствовалось, что находился в шоковом состоянии. — Получается, к погибшему наследнику Скуратовых теперь прибавился и цесаревич. Один — оди…, — громко клацнули зубы. С такой силой ведущий закрыл рот, да еще прикрыл его руками. До него только что дошло, что он только что «сморозил».
И тут в палате раздался странный скрипучий звук, который был ни на что не похож. Медсестра и Винс одновременно повернулись к двери, думая, что этот непонятный звук раздается именно оттуда. Однако, никакой загадки тут не было.
— Ха-ха-ха, — казалось князь каркал, а не смеялся. Звуки выдавливались из него, и, покидая рот, превращались в скрипучие, тяжелые звуки. — Ха-ха-ха. Сдохли… Ха-ха-ха… В яблочко… Винс, — на пару минут он замолчал, набираясь сил. Нужно было отдышаться, а то этот смех отнял у него слишком много сил. — Винс, иди к нашим гостям. Их пребывание здесь явно затянулось.
Охранник внимательно посмотрел на хозяина, пытаясь прочитать на его лице подробности приказа. В ответ тот выразитель кивнул. Мол, разберись окончательно с ними. Они больше не нужны.
Куда бежать? И надо ли?
-//-//-
Официальное сообщение Императорской Особой комиссии по надзору за соблюдением высочайше утвержденных правил военного урегулирования дворянских споров (вендета — устоявшееся).
«На 17.00 сего дня людские потери с обеих сторон превысили 6 тысяч человек, в число которых вошли дружинники, родовичи-некомбатанты, случайные люди. От ран, полученных в результате бомбардировки императорской резиденции, скончался цесаревич. В результате успешных действий специальной диверсионной группы погиб старший наследник рода Скуратовых.
Уничтожены значительные материальные ценности, сожжена большая часть родовых поместий с обеих сторон, нанесен существенный урон боеспособности родовых дружин».
-//-//-
Официальное послание Патриарха Всея Руси Иннокентия Третьего Благословенного враждующим сторонам о примирении и всепрощении.
«...С тяжестью на душе и болью в сердце я смотрю на творящееся вокруг меня. Не от Бога сие, говорю я вам. Убивая себе подобного, вы совершаете великий грех, обрекая свою душу на вечные муки в аду.
Остановитесь, взываю я к вам. Настало время примирения и оплакивания павших. Молитесь, чтобы Господь вразумил гордецов и упрямцев, напомнив вам о ценности человеческой жизни. Хватит губить человеческие души, ведь от врага человеческого это.
Вы уподобились заблудшим, которые забыли пастырские наставления и сбились с пути истинного. Одумайтесь, дети мои. Откройте свои сердца для мира. Как день сменяет ночь, так и мир сменит войну, а радость и упокоение скорбь и страх...».
-//-//-
Экстренное извещение Правительствующего собрания при Совете Боярской Думы.
«В 17 часов 23 минуты сего дня в Канцелярию Правительствующего собрания от урожденного боярина Скуратова Еремея Ефграфовича поступил вызов на дуэль. Имя вызываемого — Его Величество император Всероссийский Дмитрий Алексеевич Романов.
В 17 часов 56 минут Канцелярия Правительствующего собрания Совета Боярской Думы Его Величеством Дмитрием Алексеевичем Романовым была извещена о том, что вызов принят».
-//-//-
Охренеть, пожалуй, именно этим словом можно было описать характер происходящих событий. Другие эпитеты вряд ли будут настолько емкими и точными. Ведь, дуэль кардинальным образом меняла сложившуюся ситуацию, в корне меняя весь расклад политических сил. Победа одной из сторон — боярина Скуратова или императора Дмитрия Алексеевича — могла запросто привести к смене императорской династии. Если результат вендетты уже сейчас можно было предсказать, то исход поединка мог быть совершенно отличным от любых прогнозов. Оба дуэлянта были исключительно сильными магами, причем испуганными в одной и той же магической стихии.
Обо всех этих, мягко говоря эпических событиях, Александр был ни слухом ни духом. Его сейчас совсем другое заботило: возможное преследование со стороны своего похитителя князя Юсупова. Думал, что угроза их жизни и здоровью никуда не делась, а, наоборот, стала лишь сильнее. Поэтому с названной сестрой на руках (та после препаратов едва ноги волочила) он пробирался в сторону дома какими-то закоулками, пустынными проулками и заброшенными переходами. Пользоваться общественным транспортом или выходить на посещаемые улицы опасался из-за многочисленных камер, которыми в этих местах стены домов и общественного транспорта были буквально усеяны.