— Сдохни! Сдохни! — не преставая орал боярин, тяжело припадая на одну ногу, но все равно идя вперед. — Сдохни!
Он отдавал всего себя, тратил весь свой магический запас, ничуть не заботясь об истощении. Чувствовал, что это уже не играет никакой роли. Сейчас ему было нужно лишь одно — убить своего врага. Остальное просто не имело никакого смысла.
Это была особая схватка, дуэль двух похожих и в тоже время совсем не похожих противников. Схватка испанской шпаги, гибкой, неимоверно острой, и боевого молота, тяжелого, массивного и исключительно опасного. Боярин рубил наотмашь, хлестал вокруг себя, колол. Его плазменный луч стремительно взлетал в небо и тут же рвался вниз. Воздух кипел, земля вскипала, покрываясь глубокими щелями-провалами. Император, напротив, был медлителен, нетороплив, ждал, пока восстановятся силы. Зато, когда бил, земля дрожала, валила с ног, заставляя покрываться липким потом. Песок превращался в сверкающую стеклянную поверхность, земля просто испарялась.
Кто предскажет исход дуэли? Кто сможет заранее определить сильнейшего? Шпага или боевой молот? Боярин или император? Никто не скажет, но победитель обязательно будет, как и побежденный.
— Сдохни, сдохни, — шипел Скуратов, приближаясь все ближе и ближе. — Сгинь, мерзкое отродье!
Почти черный от жара и гари. В ожогах. Еле держался на ногах. Он полосовал искрящимся лучомпространство перед собой, снова и снова пытаясь достать своего заклятого врага.
— Ты все равно сдохнешь, — это был уже не шепот, а хрип. Страшный, нечеловеческий, но хрип. — Сдохнешь...
Извернулся всем телом, словно и не человек, вовсе, словно и костей в нем нет. И ударил, вложив сюда всю свою силу, всю свою ненависть к врагу.
Из его рук вырвался неимоверно яркий, слепящий глаза, луч, ударивший вверх. На мгновение вокруг стало светло, как днём.
— СДОХН...
Попал. Почти попал. Император, ведь давно уже не юноша, не достаточно быстро отпрыгнул в сторону.
— Хр-р-р, — сдавленно зарычал он, баюкая культю правой руки. — Достал всё-таки... Сумасшедший ублюдок... Руку, тварь...
Чуть в стороне, в каких-то пару шагах, на исходящей паром земле лежала его отрезанная кисть. Пальцы все ещё были раскрыты, словно он собирался кому-то помахать. Кроваво-красный рубин на родовом перстне был забрызган кровью, как будто мало было крови. Сюрреализм.
— Ублюдок, — кусал губу император, стараясь сбить боль и восстановить концентрацию. И сделать это нужно было как можно скорее, иначе Костлявую ему не переиграть. — Сука, — нужные слова сами вырывались у него из рта. — Достал всё-таки, сука... Ничего, ничего, посмотрим ещё...
Сделал несколько быстрых и глубоких вдохов. Затем ещё и ещё, пока в голове не зашумело. Теперь стало нормально, лучше. Значит, пора бить в ответ.
— Нужен лишь один удар... Лишь один удар... Хороший удар, чтобы по земле размазать, — приготовился к рывку. — Все...
Больше медлить было нельзя. Иначе с его головой будет тоже, что и с рукой. Его взгляд упал на багровую культю с угольно черными краями. Пора.
Император глубоко вздохнул и одним рывком вскочил на ноги. Сила уже бурлила в нем, переливалась, грозя самостоятельно вырваться наружу и сжечь все вокруг.
— А, вот ты где, -радостно оскалился Скуратов, тут же его увидевший. — Гадине лапу отрубил, теперь осталось голову, — торжествовал боярин, предчувствие свой триумф. — На!
Плазменная плеть со свистом взлетела над его головой, готовая со страшной силой обрушиться на жертву.
— На...
Поздно: много слов, мало дела. Император первым успел выпустить бурлящую в нем силу. Жаркая волна вырвалась наружу и залила все на сотни метров вокруг, превращая землю в расплавленное болото. В вязкой багровой жиже тут же тонули камни, чахлые деревца, люди.
Скуратов лишь руки успел вскинуть, словно в защите. Поднял прямо перед собой и ушел под землю. Страшная смерть...
-//-//-
Официальное сообщение Правительствуюшей комиссии при Совете Боярской Думы.
«Сего дня завершена благородная вендетта между императором ... и урожденным боярином Еремеем Ефграфовичем Скуратовым. Все общественно-политические последствия конфликта объявляются прекращенными и в случае возобновления преследуются в соответствие с Особым положением Дворянского кодекса».
-//-//-
Официальное сообщение Совета Боярской Думы.
«Высочайшее Боярское Собрание государства Всероссийского выражает свои глубочайшие соболезнования в связи с трагической кончиной урожденного боярина Еремея Ефграфовича Скуратова. Нас покинул выдающийся государственный и общественный деятель, оказавший огромное влияние на развитие империи. Неоценимы его заслуги в деле развития общественного призрения, меценатского и добровольческого движения. Боярин Скуратов входил в попечительские советы тринадцати имперских университетов из Золотой сотни вузов, семи ведущих научно-исследовательских институтов. Истинный представитель благородного сословия, он нетерпимо относился к любым ущемлениям дворянской чести и был готов защищать ее всеми своими силами...».