Но на сей раз Атлантида подготовилась. И власть над молниями Иоланте не поможет.
Словно для того, чтобы подчеркнуть преимущество Атлантиды, батальон виверн дружно взревел — от грохота легкие едва ли не вбивались в ребра. Строй драконов, до того тесный, стал раздваиваться, будто образуя две клешни огромной рептилии — они собирались окружить повстанцев.
Вихри, поднимаемые огромными крыльями, заставляли ковер под Иолантой колыхаться, точно плот на все более беспокойном море. Жар драконьего дыхания даже на расстоянии опалял кожу. И хотя запаха благодаря надетой по совету повстанцев маске не чувствовалось, все равно казалось, будто ноздри обжигает вонь серы.
Мохандас Кашкари, одноклассник Тита и Иоланты по Итону, подлетел и остановился рядом с ними:
— Нам нужно держаться вместе.
Иоланта запоздало заметила, что повстанцы сгруппировались по трое.
— Двое в нападении, один — я — в защите, — торопливо объяснял Кашкари, помогая Титу и Иоле перебраться каждому на свое полотнище. — Те ковры, что я вам дал, подчинены моему — я буду править всей группой. Не теряйте меня из виду.
Ковры приняли форму перевернутой «Г»: узкая горизонтальная полоса для опоры, длиная вертикальная, чтобы удерживать наездника стоя, а верхний край завернут, образуя на уровне талии удобный и надежный поручень.
— Стоя сражаться удобнее, — сказал Кашкари.
И прежде чем он развел их ковры на нужное расстояние, Иоланта поцеловала Тита в щеку.
— Да поможет тебе мощь ангелов достичь невообразимых высот, — отозвался он.
Древнее благословение, с тех времен, когда сила магов стихий решала судьбы королевств. Иоланта втянула воздух. Вокруг шло сражение; неужели его исход определится ею?
— Да защитит тебя Фортуна от всех врагов, — ответила она с легкой дрожью в голосе. — И тебя тоже, Кашкари.
— Да защитит Фортуна нас всех, — мрачно, но уверенно провозгласил индиец. — И не теряйте меня из виду.
Ковер Иоланты дернулся влево, она вцепилась в поручень — не ожидала рывка. Стало понятно, почему Кашкари настаивал на том, чтобы они его всегда видели: тогда она хотя бы подсознательно будет отслеживать его движения и сможет подготовиться к внезапным переменам скорости или направления.
— Есть ли у базы план на случай осады? — спросил Тит, повысив голос, чтобы перекричать шум — вокруг носились отряды повстанцев, окликая друг друга на всевозможных языках.
— Нет. — Кашкари вел их к центру толпы. — В случае обнаружения базы планировалось эвакуировать людей и оборудование как можно быстрее, а не сражаться на месте.
Но, раз они оказались под колпаком, возможности уйти не было. Всем придется остаться и воевать.
— Как ты себя чувствуешь? — обратился Тит к Иоле. — Спать не хочешь?
Меньше трех суток назад они очнулись посреди Сахары, не зная ничего — ни кто они, ни как там очутились, помня лишь, что нельзя попасться в руки Атлантиде. Но стоило попытаться уйти, как обнаружилось, что Иоланта заключена в круг крови, установленный персонально для нее. Она чуть не погибла, несмотря на то, что Тит сумел ослабить мощь заклятия, дал ей тройную дозу панацеи и остановил ее время, прежде чем вытаскивать из круга. После этого панацея почти постоянно усыпляла ее, чтобы сохранить жизнь.
— Нет, не хочу, все хорошо.
Редко Иоланте было до такой степени не до сна — все нервы словно звенели.
Перед ней проносились ковры повстанцев. За ними, будто невод рыбака, разворачивался строй виверн. А за ними…
В суматохе она не заметила, что снаружи оставалось больше драконов, чем появилось в куполе.
Самым верным способом снятия осады стало бы прибытие союзников снаружи — а у них с Титом где-то поблизости были друзья: силы из Державы находились в Сахаре, предупрежденные о местонахождении принца вызванным им две ночи назад фениксом войны. Но смогут ли они пробить такую защиту?
— Кто-нибудь разбирается с переместителями? — Грудь сдавило от тревоги.
Переместители позволяют мгновенно достичь отдаленных мест назначения; однако оба из имевшихся на базе не работали.
— Да, — ответил Кашкари.
Однако в его голосе не звучало уверенности. Не говоря уже о том, что неизвестно, отказали они из-за обычной поломки или намеренно испорчены Атлантидой. Никогда не знаешь, где окажешься, войдя в испорченный переместитель.